Lyrics kommunikaция - аокигахара
Views
273
0 people consider the lyrics to be true
1 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference kommunikaция - аокигахара, and also a translation of a song with a video or clip.
"Хочешь сдохнуть.com",
Володин маузер и петля Серёжи.
Под потолком твоей комнаты и в проеме оконном.
Нам никто не поможет, никто не поможет.
Вены режь, таблетки ешь, и так ванильно (да?),
но мы так сильно хотим летать.
По проводам стихи, как в глубину твоей боли последний дайвинг.
Я люблю тебя, просто так.
На дорожках Аокигахары,
когда нам смотрят в спину зомби-гопники с банками “ягуара”.
Я обнимаю тебя. Осень пожаром,
когда ты себя резала и обнажала.
Из пятиэтажек, из боли, из алкоголя -
самолетик Анутана и автобус Витин.
Перед смертью разлогинься, раздай пароли.
Последнее что ты напишешь: извините.
Хочешь любить или быть любимым?
Хочешь чтобы тебя кинули или чтобы ловили?
Петля Йена Кёртиса, двустволка Курта,
и круто, что Робин Уильямс шутит про стабильность там.
Накурки под Тбили в тачке закончатся.
Осень. Одиночество. Огромный сад с видом на сакуру,
для самых творческих.
Куда уходишь ты, девочка с глазами кошки?
Почему вы уходите, знает каждый слесарь в Саранске,
ощущая себя лишним.
Каждый на загонах, в ожидании первого вагона. Передоз тоски.
Но не каждый об этом пишет.
Это не выход. Это, вряд ли “вход”.
Это модно, пока не ебнет в тридцать.
По-настоящему, без эстетики стихов.
Горит сентябрь, плачет убийца.
Володин маузер и петля Серёжи.
Под потолком твоей комнаты и в проеме оконном.
Нам никто не поможет, никто не поможет.
Вены режь, таблетки ешь, и так ванильно (да?),
но мы так сильно хотим летать.
По проводам стихи, как в глубину твоей боли последний дайвинг.
Я люблю тебя, просто так.
На дорожках Аокигахары,
когда нам смотрят в спину зомби-гопники с банками “ягуара”.
Я обнимаю тебя. Осень пожаром,
когда ты себя резала и обнажала.
Из пятиэтажек, из боли, из алкоголя -
самолетик Анутана и автобус Витин.
Перед смертью разлогинься, раздай пароли.
Последнее что ты напишешь: извините.
Хочешь любить или быть любимым?
Хочешь чтобы тебя кинули или чтобы ловили?
Петля Йена Кёртиса, двустволка Курта,
и круто, что Робин Уильямс шутит про стабильность там.
Накурки под Тбили в тачке закончатся.
Осень. Одиночество. Огромный сад с видом на сакуру,
для самых творческих.
Куда уходишь ты, девочка с глазами кошки?
Почему вы уходите, знает каждый слесарь в Саранске,
ощущая себя лишним.
Каждый на загонах, в ожидании первого вагона. Передоз тоски.
Но не каждый об этом пишет.
Это не выход. Это, вряд ли “вход”.
Это модно, пока не ебнет в тридцать.
По-настоящему, без эстетики стихов.
Горит сентябрь, плачет убийца.
"You want to die."
Volodin Mauser and the loop of Sergei.
Under the ceiling of your room and in the window.
No one will help us, no one will help.
Cut veins, take pills, and so vanilla (yes?),
but we want to fly so much.
By wires poems, how deep in your pain is the last diving.
I love you, just like that.
On the tracks of Aokigahara,
when we are looking in the back zombie gopnik with jaguar banks.
I hug you. Autumn is a fire,
when you cut yourself and laid bare.
From five-story buildings, from pain, from alcohol -
airplane Anutana and bus Vitin.
Before the death, log out, give out passwords.
The last thing you write is: sorry.
Do you want to love or be loved?
Do you want to be thrown or fished?
The loop of Ian Curtis, Kurt's double-barrel,
and it's cool that Robin Williams jokes about stability there.
The cigarette butts under the Tbilisi in the wheelbarrow will run out.
Autumn. Loneliness. A huge garden with a view of the cherry blossom,
for the most creative.
Where are you going, the girl with the eyes of a cat?
Why do you leave, every locksmith knows in Saransk,
feeling superfluous.
Everyone on the pens, waiting for the first car. Overdose of longing.
But not everyone writes about this.
This is not an option. This is hardly an "input".
It's fashionable until it's thirty in the morning.
Really, without the aesthetics of poetry.
September is burning, the murderer is crying.
Volodin Mauser and the loop of Sergei.
Under the ceiling of your room and in the window.
No one will help us, no one will help.
Cut veins, take pills, and so vanilla (yes?),
but we want to fly so much.
By wires poems, how deep in your pain is the last diving.
I love you, just like that.
On the tracks of Aokigahara,
when we are looking in the back zombie gopnik with jaguar banks.
I hug you. Autumn is a fire,
when you cut yourself and laid bare.
From five-story buildings, from pain, from alcohol -
airplane Anutana and bus Vitin.
Before the death, log out, give out passwords.
The last thing you write is: sorry.
Do you want to love or be loved?
Do you want to be thrown or fished?
The loop of Ian Curtis, Kurt's double-barrel,
and it's cool that Robin Williams jokes about stability there.
The cigarette butts under the Tbilisi in the wheelbarrow will run out.
Autumn. Loneliness. A huge garden with a view of the cherry blossom,
for the most creative.
Where are you going, the girl with the eyes of a cat?
Why do you leave, every locksmith knows in Saransk,
feeling superfluous.
Everyone on the pens, waiting for the first car. Overdose of longing.
But not everyone writes about this.
This is not an option. This is hardly an "input".
It's fashionable until it's thirty in the morning.
Really, without the aesthetics of poetry.
September is burning, the murderer is crying.