Текст песни Евгений Банников - Сатка
Просмотров
9
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Евгений Банников - Сатка, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Мчится на запад "Челябинск-Москва" скорый поезд,
А за окошком - пейзажи уральских красот.
Без опозданий, ведь скорым он назван за скорость,
Да за доплату в билетах - уют и комфорт.
Поезд на запад, а нам выходить - мы с Урала.
Мы повернем от дороги до самой Москвы
На тупиковую станцию в центре отвалов,
В центре заводов, и в центре Уральской гряды.
Город выкрашен дымом в серый цвет,
Много вынесший, вырос и окреп.
Старый пруд глубок, да в волнах лица
Церковь да завод отражаются.
Вот и приехали в город с названьем башкирским.
Город, в котором нас ждут и всегда приютят.
Город, который из всех городов самый близкий,
После нелегкой дороги встречает опять.
Желтым автобусом, с номером жизни знакомым,
Улицей Солнечной, взрывом в карьере большом.
Пасмурным небом капризной уральской погоды,
С непрекращающимся по неделе дождем.
Двести тридцать лет жизнь кипит ключом,
Утро будит всех заводским гудком.
Двести тридцать лет город заводской
В серый камня цвет делал облик свой.
Город наш, как перекресток различных событий,
На перекрестке Большой рек и Малой возник.
Он по размерам своим далеко не великий,
Но тем, что мы в нем живем, безусловно, велик.
Вечная тяга к свободе и жизни нормальной,
Ведь Пугачевская воля осталась в душе.
Только вот волю так крепко в железо вогнали,
Что уж не вырваться воле на волю вообще.
Звоны, плач и стон слышал город наш.
В слякоть, босиком, в многодневный марш
Тракт Сибирский шел по краям могил,
Каторжников вел умирать в Сибирь
А на Урале леса - не сравнишь ни с какими.
Осенью все, словно в сказке волшебной, блестит.
Только вот блеск этот как бы не потушили,
Вырубив, вытоптав и до конца задушив.
Падают, падают, падают, падают листья,
Падают наземь, и в золоте наша земля.
Но надвигаются камни на золото быстро,
Камни заводов да равнодушья беда.
Город выкрашен дымом в серый цвет,
Много вынесший, вырос и окреп.
Только, как и встарь, возле плотины
Все плывут-плывут трубы да кресты,
По небу плывут трубы да кресты.
А за окошком - пейзажи уральских красот.
Без опозданий, ведь скорым он назван за скорость,
Да за доплату в билетах - уют и комфорт.
Поезд на запад, а нам выходить - мы с Урала.
Мы повернем от дороги до самой Москвы
На тупиковую станцию в центре отвалов,
В центре заводов, и в центре Уральской гряды.
Город выкрашен дымом в серый цвет,
Много вынесший, вырос и окреп.
Старый пруд глубок, да в волнах лица
Церковь да завод отражаются.
Вот и приехали в город с названьем башкирским.
Город, в котором нас ждут и всегда приютят.
Город, который из всех городов самый близкий,
После нелегкой дороги встречает опять.
Желтым автобусом, с номером жизни знакомым,
Улицей Солнечной, взрывом в карьере большом.
Пасмурным небом капризной уральской погоды,
С непрекращающимся по неделе дождем.
Двести тридцать лет жизнь кипит ключом,
Утро будит всех заводским гудком.
Двести тридцать лет город заводской
В серый камня цвет делал облик свой.
Город наш, как перекресток различных событий,
На перекрестке Большой рек и Малой возник.
Он по размерам своим далеко не великий,
Но тем, что мы в нем живем, безусловно, велик.
Вечная тяга к свободе и жизни нормальной,
Ведь Пугачевская воля осталась в душе.
Только вот волю так крепко в железо вогнали,
Что уж не вырваться воле на волю вообще.
Звоны, плач и стон слышал город наш.
В слякоть, босиком, в многодневный марш
Тракт Сибирский шел по краям могил,
Каторжников вел умирать в Сибирь
А на Урале леса - не сравнишь ни с какими.
Осенью все, словно в сказке волшебной, блестит.
Только вот блеск этот как бы не потушили,
Вырубив, вытоптав и до конца задушив.
Падают, падают, падают, падают листья,
Падают наземь, и в золоте наша земля.
Но надвигаются камни на золото быстро,
Камни заводов да равнодушья беда.
Город выкрашен дымом в серый цвет,
Много вынесший, вырос и окреп.
Только, как и встарь, возле плотины
Все плывут-плывут трубы да кресты,
По небу плывут трубы да кресты.
Rushes west "Chelyabinsk-Moscow" fast train,
And outside the window - landscapes of the Ural beauties.
Without delay, because he is named after speed,
Yes, for a surcharge in tickets - comfort and comfort.
Train to the west, and we go out - we are from the Urals.
We will turn from the road to Moscow
To a dead end station in the center of dumps,
In the center of factories, and in the center of the Ural ridge.
The city is painted with smoke in gray,
A lot has taken out, grew up and got stronger.
The old pond is deep, but in the waves of the face
Church and the factory are reflected.
So we arrived in the city with the name of Bashkir.
The city in which we are waiting and always will be shelved.
A city that of all cities is the closest,
After a hard road, he meets again.
Yellow bus, with a number of familiar life,
Solnechnaya Street, an explosion in a big career.
Cloudy sky of capricious Ural weather,
With incessant rain in the week.
Two hundred and thirty years, life is boiling with a key,
Morning wakes up everyone with a factory beep.
Two hundred thirty years of the factory city
In gray stone, the color made his appearance.
Our city, as a crossroads of various events,
At the intersection of large rivers and small arose.
He is far from great in size,
But the fact that we live in it is certainly great.
Eternal craving for freedom and life normal,
After all, the Pugachev will remain in the soul.
Only now they drove the will so tightly into iron,
That you can’t escape the will of the will at all.
Ringing, crying and groan heard our city.
In slush, barefoot, in a multi -day march
Siberian tract walked along the edges of the graves,
Convicts led to die in Siberia
And in the Urals of the forest - you can’t compare with any.
In the fall, everything, as if in a magical fairy tale, shines.
Only now this splendor did not put out, as it were,
Cutting it out, stood out and strangled until the end.
Fall, fall, fall, fall leaves,
They fall to the ground, and in gold our earth.
But stones are approaching gold quickly,
Stones of factories and indifference trouble.
The city is painted with smoke in gray,
A lot has taken out, grew up and got stronger.
Only, like an arise, near the dam
Everyone floats, pipes and crosses,
Pipe and crosses float across the sky.
And outside the window - landscapes of the Ural beauties.
Without delay, because he is named after speed,
Yes, for a surcharge in tickets - comfort and comfort.
Train to the west, and we go out - we are from the Urals.
We will turn from the road to Moscow
To a dead end station in the center of dumps,
In the center of factories, and in the center of the Ural ridge.
The city is painted with smoke in gray,
A lot has taken out, grew up and got stronger.
The old pond is deep, but in the waves of the face
Church and the factory are reflected.
So we arrived in the city with the name of Bashkir.
The city in which we are waiting and always will be shelved.
A city that of all cities is the closest,
After a hard road, he meets again.
Yellow bus, with a number of familiar life,
Solnechnaya Street, an explosion in a big career.
Cloudy sky of capricious Ural weather,
With incessant rain in the week.
Two hundred and thirty years, life is boiling with a key,
Morning wakes up everyone with a factory beep.
Two hundred thirty years of the factory city
In gray stone, the color made his appearance.
Our city, as a crossroads of various events,
At the intersection of large rivers and small arose.
He is far from great in size,
But the fact that we live in it is certainly great.
Eternal craving for freedom and life normal,
After all, the Pugachev will remain in the soul.
Only now they drove the will so tightly into iron,
That you can’t escape the will of the will at all.
Ringing, crying and groan heard our city.
In slush, barefoot, in a multi -day march
Siberian tract walked along the edges of the graves,
Convicts led to die in Siberia
And in the Urals of the forest - you can’t compare with any.
In the fall, everything, as if in a magical fairy tale, shines.
Only now this splendor did not put out, as it were,
Cutting it out, stood out and strangled until the end.
Fall, fall, fall, fall leaves,
They fall to the ground, and in gold our earth.
But stones are approaching gold quickly,
Stones of factories and indifference trouble.
The city is painted with smoke in gray,
A lot has taken out, grew up and got stronger.
Only, like an arise, near the dam
Everyone floats, pipes and crosses,
Pipe and crosses float across the sky.