Текст песни 1991 год - Восьмиклинка
Просмотров
73
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни 1991 год - Восьмиклинка, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Восьмиклинка
Когда сосед заводит старую пластинку,
Которой нету на начала, ни конца,
Я надеваю свою кепку-восьмиклинку,
Она в наследство мне досталась от отца.
Он не снимал её с рассвета до рассвета
И встретил в ней, сказала мать, свою любовь.
Он в кепке лез и на ножи, и на кастеты,
Не стерли годы на цветной подкладке кровь.
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Сколько ты перевидала
Почтарей над крышей старой утром голубым,
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Это всё, что мне осталось
От того, которого я больше всех любил.
Фокстрот гремит в размякшей, тёплой коммуналке,
Сосед на кухне вытанцовывает степ.
Как может, пляшет, опершись рукой на палку,
Дружок отцовский, он делил с ним соль и хлеб.
Стою у зеркала, как девочка-ромашка,
Как батя, к носу козыречек опустил.
Всплеснув руками, закричала тётя Даша:
"Степаныч к нам вернулся, люди, Бог простил!"
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Был Степаныч, да весь вышел...
Получила похоронку мать лет семь назад...
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Зачастил к нам дядя Миша,
Весь в прыщах, и рот в коронках...
Как же уцелел ты, гад?!
Ещё чуть-чуть, и я войду в отцовский возраст,
В котором он остался в памяти людской.
Не знаю, под какой искать берёзой,
Но запах батиных волос всегда со мной.
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Сколько ты перевидала
Почтарей над крышей старой утром голубым,
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Это всё, что мне осталось
От того, которого я больше всех любил.
Когда сосед заводит старую пластинку,
Которой нету на начала, ни конца,
Я надеваю свою кепку-восьмиклинку,
Она в наследство мне досталась от отца.
Он не снимал её с рассвета до рассвета
И встретил в ней, сказала мать, свою любовь.
Он в кепке лез и на ножи, и на кастеты,
Не стерли годы на цветной подкладке кровь.
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Сколько ты перевидала
Почтарей над крышей старой утром голубым,
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Это всё, что мне осталось
От того, которого я больше всех любил.
Фокстрот гремит в размякшей, тёплой коммуналке,
Сосед на кухне вытанцовывает степ.
Как может, пляшет, опершись рукой на палку,
Дружок отцовский, он делил с ним соль и хлеб.
Стою у зеркала, как девочка-ромашка,
Как батя, к носу козыречек опустил.
Всплеснув руками, закричала тётя Даша:
"Степаныч к нам вернулся, люди, Бог простил!"
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Был Степаныч, да весь вышел...
Получила похоронку мать лет семь назад...
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Зачастил к нам дядя Миша,
Весь в прыщах, и рот в коронках...
Как же уцелел ты, гад?!
Ещё чуть-чуть, и я войду в отцовский возраст,
В котором он остался в памяти людской.
Не знаю, под какой искать берёзой,
Но запах батиных волос всегда со мной.
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Сколько ты перевидала
Почтарей над крышей старой утром голубым,
Восьмиклинка, восьмиклинка,
Это всё, что мне осталось
От того, которого я больше всех любил.
Eight
When a neighbor starts an old record,
Which is not at the beginning, nor the end,
I put on my 8-piece cap,
She inherited from my father.
He did not remove it from dawn until dawn
And I met my love in her, my mother said.
He wore a knife cap and knives, and on the knuckles,
The years on the colored lining have not erased the blood.
The eight, eight,
How much did you see
Postmen over the roof of the old blue morning,
The eight, eight,
That's all I have left
From the one I most loved.
Foxtrot roars in a warm, warm communal apartment,
A neighbor in the kitchen is dancing the step.
How can, he dances, leaning his hand on the stick,
My father's friend, he shared with him salt and bread.
I stand at the mirror, like a daisy girl,
Like Dad, he dropped his visor to his nose.
Waving her hands, Aunt Dasha cried:
"Stepanich has returned to us, people, God has forgiven!"
The eight, eight,
There was Stepanich, but all went out ...
I got a funeral mother about seven years ago ...
The eight, eight,
Uncle Misha came to our place,
All in pimples, and mouth in crowns ...
How did you survive, bastard ?!
A little bit more, and I'll go into my father's age,
In which he remained in the memory of the people.
I do not know how to look for a birch,
But the smell of batina hair is always with me.
The eight, eight,
How much did you see
Postmen over the roof of the old blue morning,
The eight, eight,
That's all I have left
From the one I most loved.
When a neighbor starts an old record,
Which is not at the beginning, nor the end,
I put on my 8-piece cap,
She inherited from my father.
He did not remove it from dawn until dawn
And I met my love in her, my mother said.
He wore a knife cap and knives, and on the knuckles,
The years on the colored lining have not erased the blood.
The eight, eight,
How much did you see
Postmen over the roof of the old blue morning,
The eight, eight,
That's all I have left
From the one I most loved.
Foxtrot roars in a warm, warm communal apartment,
A neighbor in the kitchen is dancing the step.
How can, he dances, leaning his hand on the stick,
My father's friend, he shared with him salt and bread.
I stand at the mirror, like a daisy girl,
Like Dad, he dropped his visor to his nose.
Waving her hands, Aunt Dasha cried:
"Stepanich has returned to us, people, God has forgiven!"
The eight, eight,
There was Stepanich, but all went out ...
I got a funeral mother about seven years ago ...
The eight, eight,
Uncle Misha came to our place,
All in pimples, and mouth in crowns ...
How did you survive, bastard ?!
A little bit more, and I'll go into my father's age,
In which he remained in the memory of the people.
I do not know how to look for a birch,
But the smell of batina hair is always with me.
The eight, eight,
How much did you see
Postmen over the roof of the old blue morning,
The eight, eight,
That's all I have left
From the one I most loved.