Текст песни Luchini - Райнер Мария Рильке Дуинские элегии. Элегия первая
Просмотров
52
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Luchini - Райнер Мария Рильке Дуинские элегии. Элегия первая, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
ЭЛЕГИЯ ПЕРВАЯ
Кто из ангельских воинств услышал бы крик мой?
Пусть бы услышал. Но если б он сердца коснулся
Вдруг моего, я бы сгинул в то же мгновенье,
Сокрушенный могучим его бытием. С красоты начинается ужас.
Выдержать это начало еще мы способны;
Мы красотой восхищаемся, ибо она погнушалась
Уничтожить нас. Каждый ангел ужасен.
Стало быть, лучше сдержаться и вновь проглотить свой призывный,
Темный свой плач. Ах! В ком нуждаться мы смеем?
Нет, не в ангелах, но и не в людях,
И уже замечают смышленые звери подчас,
Что нам вовсе не так уж уютно
В мире значений и знаков. Нам остается, быть может,
Дерево там, над обрывом, которое мы ежедневно
Видели бы; остается дорога вчерашнего дня
Да прихотливая верность упрямой привычки,
Которая к нам привязалась и бросить не хочет.
И ночь. Ночь, когда ветер вселенной
Гложет нам лица, кому она не остается,
Вожделенная ночь, мягким обманом своим
Всем сердцам предстоящая? Легче ли ночью влюбленным?
Ах, они друг за друга разве что спрятаться могут.
Не знаешь? Так выбрось из рук пустоту
В пространства, которыми дышим;
быть может, лишь птицы
Проникновеннее чуют в полете расширенный воздух.
Да, весны нуждались в тебе, и звезды надеялись тоже,
Что ты чувствуешь их. Иногда поднималась
Где‑то в минувшем волна, или ты проходил
Под открытым окном и предавалась тебе
Скрипка. Всегда и во всем порученье таилось.
Справился ты? Уж не слишком ли был ты рассеян
От ожидания? Все предвещало как будто
Близость любимой. (Куда же ты денешь ее,
Если мысли, большие, чужие, с тобой сжились,
В гости приходят и на ночь порой остаются.)
Если хочешь, однако, воспой влюбленных. Поныне
Чувству прославленному ниспослано мало бессмертья.
Брошенных пой. Ты завидовал им, потому что милее
Без утоленья любовь. Начинай
Снова и снова бесцельную песнь славословья.
Помни: гибель героя — предлог для его бытия.
Гибель героя последним рождением станет.
Но влюбленных устало приемлет природа
В лоно свое, словно сил у нее не хватает
Вновь их родить. Воцарилась ли Гаспара Стампа
В мыслях твоих, чтоб, утратив любимого, молча
Девушка этим великим примером прониклась,
Чтобы думала девушка: вот бы такою мне стать?
Не пора ли древнейшим страданиям этим
Оплодотворить нас? Не время ли освободиться
Нам от любимых, дрожа, чтобы выдержать освобожденье,
Как стрела тетиву выдерживает перед взлетом,
Чтобы превысить себя. Нет покоя нигде.
Голоса, голоса. Слушай, сердце, и жди — на коленях
Ждали, бывало, святые могучего зова.
Чтоб он их поднял с земли. Оставались, однако,
На коленях они и потом, ничего не заметив.
Так они слушали. Божьего гласа, конечно,
Ты не снесешь. Дуновенье хотя бы послушай,
Непрерывную весть, порождаемую тишиною.
Овеян ты теми, кто в юности с жизнью расстался.
В каждой церкви, в Неаполе, в Риме, повсюду
Их судьба говорила спокойно с тобой.
Или тебе открывалась высокая некая надпись
На могильной плите, как в Santa Maria Formosa.
Что им нужно? Последний проблеск сомненья
Погасить я готов, которым порою
В чистом движенье своем хоть немного скованы души.
Разумеется, странно покинуть привычную землю,
Обычаев не соблюдать, усвоенных нами едва ли,
Розам и прочим предметам, сулящим нам нечто,
Значения не придавать и грядущего не искать в них,
Прекратиться навеки для робких ладоней другого,
Бросить имя свое, даже имя свое,
Как бросают игрушку разбитую дети.
Странно желаний лишиться. Странно впервые увидеть,
Как порхает беспутно в пространстве
Все, что было так важно. Да, смерть нам сначала трудна.
Свыкнуться надо со многим, пока постепенно
Чувствовать вечность начнешь. Ошибаются, впрочем, живые,
Слишком отчетливо смерть отличая от жизни.
Ангелы, слышал я, часто не знают и вовсе,
Где живые, где мертвые. Вечный поток омывает
Оба царства, и всех он влечет за собою,
Там и тут заглушая любые звучанья.
Что им до нас, наконец, тем, кто в юности с жизнью расстался?
Мягко о
Кто из ангельских воинств услышал бы крик мой?
Пусть бы услышал. Но если б он сердца коснулся
Вдруг моего, я бы сгинул в то же мгновенье,
Сокрушенный могучим его бытием. С красоты начинается ужас.
Выдержать это начало еще мы способны;
Мы красотой восхищаемся, ибо она погнушалась
Уничтожить нас. Каждый ангел ужасен.
Стало быть, лучше сдержаться и вновь проглотить свой призывный,
Темный свой плач. Ах! В ком нуждаться мы смеем?
Нет, не в ангелах, но и не в людях,
И уже замечают смышленые звери подчас,
Что нам вовсе не так уж уютно
В мире значений и знаков. Нам остается, быть может,
Дерево там, над обрывом, которое мы ежедневно
Видели бы; остается дорога вчерашнего дня
Да прихотливая верность упрямой привычки,
Которая к нам привязалась и бросить не хочет.
И ночь. Ночь, когда ветер вселенной
Гложет нам лица, кому она не остается,
Вожделенная ночь, мягким обманом своим
Всем сердцам предстоящая? Легче ли ночью влюбленным?
Ах, они друг за друга разве что спрятаться могут.
Не знаешь? Так выбрось из рук пустоту
В пространства, которыми дышим;
быть может, лишь птицы
Проникновеннее чуют в полете расширенный воздух.
Да, весны нуждались в тебе, и звезды надеялись тоже,
Что ты чувствуешь их. Иногда поднималась
Где‑то в минувшем волна, или ты проходил
Под открытым окном и предавалась тебе
Скрипка. Всегда и во всем порученье таилось.
Справился ты? Уж не слишком ли был ты рассеян
От ожидания? Все предвещало как будто
Близость любимой. (Куда же ты денешь ее,
Если мысли, большие, чужие, с тобой сжились,
В гости приходят и на ночь порой остаются.)
Если хочешь, однако, воспой влюбленных. Поныне
Чувству прославленному ниспослано мало бессмертья.
Брошенных пой. Ты завидовал им, потому что милее
Без утоленья любовь. Начинай
Снова и снова бесцельную песнь славословья.
Помни: гибель героя — предлог для его бытия.
Гибель героя последним рождением станет.
Но влюбленных устало приемлет природа
В лоно свое, словно сил у нее не хватает
Вновь их родить. Воцарилась ли Гаспара Стампа
В мыслях твоих, чтоб, утратив любимого, молча
Девушка этим великим примером прониклась,
Чтобы думала девушка: вот бы такою мне стать?
Не пора ли древнейшим страданиям этим
Оплодотворить нас? Не время ли освободиться
Нам от любимых, дрожа, чтобы выдержать освобожденье,
Как стрела тетиву выдерживает перед взлетом,
Чтобы превысить себя. Нет покоя нигде.
Голоса, голоса. Слушай, сердце, и жди — на коленях
Ждали, бывало, святые могучего зова.
Чтоб он их поднял с земли. Оставались, однако,
На коленях они и потом, ничего не заметив.
Так они слушали. Божьего гласа, конечно,
Ты не снесешь. Дуновенье хотя бы послушай,
Непрерывную весть, порождаемую тишиною.
Овеян ты теми, кто в юности с жизнью расстался.
В каждой церкви, в Неаполе, в Риме, повсюду
Их судьба говорила спокойно с тобой.
Или тебе открывалась высокая некая надпись
На могильной плите, как в Santa Maria Formosa.
Что им нужно? Последний проблеск сомненья
Погасить я готов, которым порою
В чистом движенье своем хоть немного скованы души.
Разумеется, странно покинуть привычную землю,
Обычаев не соблюдать, усвоенных нами едва ли,
Розам и прочим предметам, сулящим нам нечто,
Значения не придавать и грядущего не искать в них,
Прекратиться навеки для робких ладоней другого,
Бросить имя свое, даже имя свое,
Как бросают игрушку разбитую дети.
Странно желаний лишиться. Странно впервые увидеть,
Как порхает беспутно в пространстве
Все, что было так важно. Да, смерть нам сначала трудна.
Свыкнуться надо со многим, пока постепенно
Чувствовать вечность начнешь. Ошибаются, впрочем, живые,
Слишком отчетливо смерть отличая от жизни.
Ангелы, слышал я, часто не знают и вовсе,
Где живые, где мертвые. Вечный поток омывает
Оба царства, и всех он влечет за собою,
Там и тут заглушая любые звучанья.
Что им до нас, наконец, тем, кто в юности с жизнью расстался?
Мягко о
FIRST ELEGY
Which of the angelic armies would have heard my cry?
Let him hear. But if he touched the heart
Suddenly mine, I would perish at the same moment,
Crushed by his mighty being. Horror begins with beauty.
We are able to withstand this beginning;
We admire the beauty, for it has abhorred
Destroy us. Every angel is terrible.
Therefore, it’s better to hold back and swallow your draft one again,
His dark cry. Oh! Who do we dare to need?
No, not in angels, but not in people,
And sometimes smart animals sometimes notice
What is not so comfortable for us at all
In a world of meanings and signs. It remains, perhaps,
The tree there, over the cliff that we daily
Would see; remains yesterday's road
Yes the whimsical fidelity of a stubborn habit,
Which is attached to us and does not want to quit.
And night. Night when the wind of the universe
It gnaws at our faces to whom it does not remain,
Longed for the night, with my soft deceit
All hearts coming? Is it easier at night for lovers?
Ah, they can hide for each other.
Do not you know? So throw the emptiness out of your hands
Into the spaces we breathe;
maybe only birds
Feel more penetrated in flight expanded air.
Yes, the springs needed you, and the stars hoped too
What do you feel them. Sometimes rose
Somewhere in the past wave, or did you pass
Under the open window and indulged in you
Violin. Always and throughout the errand lurked.
Did you do it? Were you too scattered
From expectation? Everything foreshadowed as if
The proximity of a loved one. (Where will you get her,
If thoughts, big ones, strangers, have caught on with you,
They come to visit and sometimes stay at night.)
If you want, however, sing the lovers. To this day
The feeling of glorification is revealed a little immortality.
Abandoned sing. You envied them because you are sweeter
Without satisfying love. Get started
Again and again the aimless song of praise.
Remember: the death of a hero is an excuse for his being.
The death of the hero will be the last birth.
But lovers accept nature tiredly
In her bosom, as if she lacked strength
Give birth to them again. Has Gaspar Stump Reigned
In your thoughts, so that, having lost your beloved, silently
The girl was imbued with this great example,
So that the girl would think: would I be like that?
Isn’t it time for the ancient sufferings of these
Fertilize us? Isn't it time to break free
To us from our loved ones, trembling to withstand the release,
As an arrow stands a bowstring before takeoff,
To transcend yourself. There is no peace anywhere.
Voices, voices. Listen heart and wait - on your knees
Waited, it happened, the saints of a mighty call.
So that he lifted them from the ground. Remained, however,
On their knees they sweat, noticing anything.
So they listened. God's voice of course
You won’t take it down. At least listen
The continuous news generated by silence.
You are fanned by those who in their youth broke up with life.
In every church, in Naples, in Rome, everywhere
Their fate spoke calmly to you.
Or a tall inscription was revealed to you
On a gravestone, like in Santa Maria Formosa.
What do they need? Last glimpse of doubt
I am ready to repay, which sometimes
In a pure movement, their souls are at least a little fettered.
Of course, it’s strange to leave the familiar land,
We’ll hardly follow the customs that we have hardly learned
Roses and other things promising us something
Do not give meaning and do not look for the future in them,
Stop forever for the timid palms of another
Throw your name, even your name,
How to throw a toy broken children.
Strange desires to lose. It’s strange for the first time to see
How fluttered dissolutely in space
All that was so important. Yes, death is difficult for us at first.
You have to get used to many things, while gradually
You will begin to feel eternity. Mistaken, however, the living,
Too distinctly death distinguishing from life.
Angels, I heard, often don’t know at all,
Where are the living, where are the dead. Eternal flow washes
Both kingdoms, and he entails all,
Here and there, drowning out any sounds.
What are they up to us, finally, to those who in their youth lost their lives?
Softly about
Which of the angelic armies would have heard my cry?
Let him hear. But if he touched the heart
Suddenly mine, I would perish at the same moment,
Crushed by his mighty being. Horror begins with beauty.
We are able to withstand this beginning;
We admire the beauty, for it has abhorred
Destroy us. Every angel is terrible.
Therefore, it’s better to hold back and swallow your draft one again,
His dark cry. Oh! Who do we dare to need?
No, not in angels, but not in people,
And sometimes smart animals sometimes notice
What is not so comfortable for us at all
In a world of meanings and signs. It remains, perhaps,
The tree there, over the cliff that we daily
Would see; remains yesterday's road
Yes the whimsical fidelity of a stubborn habit,
Which is attached to us and does not want to quit.
And night. Night when the wind of the universe
It gnaws at our faces to whom it does not remain,
Longed for the night, with my soft deceit
All hearts coming? Is it easier at night for lovers?
Ah, they can hide for each other.
Do not you know? So throw the emptiness out of your hands
Into the spaces we breathe;
maybe only birds
Feel more penetrated in flight expanded air.
Yes, the springs needed you, and the stars hoped too
What do you feel them. Sometimes rose
Somewhere in the past wave, or did you pass
Under the open window and indulged in you
Violin. Always and throughout the errand lurked.
Did you do it? Were you too scattered
From expectation? Everything foreshadowed as if
The proximity of a loved one. (Where will you get her,
If thoughts, big ones, strangers, have caught on with you,
They come to visit and sometimes stay at night.)
If you want, however, sing the lovers. To this day
The feeling of glorification is revealed a little immortality.
Abandoned sing. You envied them because you are sweeter
Without satisfying love. Get started
Again and again the aimless song of praise.
Remember: the death of a hero is an excuse for his being.
The death of the hero will be the last birth.
But lovers accept nature tiredly
In her bosom, as if she lacked strength
Give birth to them again. Has Gaspar Stump Reigned
In your thoughts, so that, having lost your beloved, silently
The girl was imbued with this great example,
So that the girl would think: would I be like that?
Isn’t it time for the ancient sufferings of these
Fertilize us? Isn't it time to break free
To us from our loved ones, trembling to withstand the release,
As an arrow stands a bowstring before takeoff,
To transcend yourself. There is no peace anywhere.
Voices, voices. Listen heart and wait - on your knees
Waited, it happened, the saints of a mighty call.
So that he lifted them from the ground. Remained, however,
On their knees they sweat, noticing anything.
So they listened. God's voice of course
You won’t take it down. At least listen
The continuous news generated by silence.
You are fanned by those who in their youth broke up with life.
In every church, in Naples, in Rome, everywhere
Their fate spoke calmly to you.
Or a tall inscription was revealed to you
On a gravestone, like in Santa Maria Formosa.
What do they need? Last glimpse of doubt
I am ready to repay, which sometimes
In a pure movement, their souls are at least a little fettered.
Of course, it’s strange to leave the familiar land,
We’ll hardly follow the customs that we have hardly learned
Roses and other things promising us something
Do not give meaning and do not look for the future in them,
Stop forever for the timid palms of another
Throw your name, even your name,
How to throw a toy broken children.
Strange desires to lose. It’s strange for the first time to see
How fluttered dissolutely in space
All that was so important. Yes, death is difficult for us at first.
You have to get used to many things, while gradually
You will begin to feel eternity. Mistaken, however, the living,
Too distinctly death distinguishing from life.
Angels, I heard, often don’t know at all,
Where are the living, where are the dead. Eternal flow washes
Both kingdoms, and he entails all,
Here and there, drowning out any sounds.
What are they up to us, finally, to those who in their youth lost their lives?
Softly about