Текст песни cave cancel - пионы
Просмотров
19
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни cave cancel - пионы, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
открой на каждом углу цветочный
и книжный, на полках скрываясь
от пижонов, даря дамам охапки
пионов, завалив лепестками
притоны, я целовал тебя тогда
в пол тона, срываясь ногами
с хрупкого трона, надев на тебя
корону, принцесса северных крон,
и я вернусь в потерянный город,
как забытый бостон,
и походу бастард, но кричу тебе
стой, протянув охапку пионов,
мне бы ещё день протянуть
до тебя и ночного сияния стонов
под одеялом в новом неведанном мире,
что мы соткали сотами слов
и наших уютных бытовых
мелочей, без гротескных склок,
злых свор, в которых лишь
грязи поток, в тебе уверен на сто,
как в сопках и фьордах,
читая против тебя кон кордом,
рискуя никогда не забыть,
ставки на всё, как Чинаски,
скачки и ипподром,
за нами тотальный контроль,
над куполом каждого дрон,
и мы прячемся, прячемся, прячем
от всех бед и белой горячки
в подземелье,
как гризли, на всю зиму впадая в спячку.
пока кто-то поливает бензином дома,
дико спятив,
мы либо в пещеру, либо на острова,
и я вечность целую тебя,
на раз поднимаю голубые глаза
на два задыхаюсь
и пытаюсь убраться назад,
моё убранство цветёт,
как внутренний сад,
в котором я постиг твою красоту,
забравшись на самую опасную
высоту своих чувств,
там был Пруст, был Ален Рене,
Томас Вулф и каждый тонул
в этой реке, прыгнув на глубину
касания тел,
это как горит последний в мире
продуктовый отдел,
и каждый коп отстранится от дел,
что бы позволить любить
каждому каждого,
творить самое важное
в полных пионов глазниц,
мимо вальяжных
дорогой в семь саженей
я сажаю плоды
и даю побеги,
что бы нестись в неге
к бесконечному лету
внутренних лет,
расцветает под рёбрами лес,
и я помню детали всех твоих колец,
мой пион, как настоящий венец.
и книжный, на полках скрываясь
от пижонов, даря дамам охапки
пионов, завалив лепестками
притоны, я целовал тебя тогда
в пол тона, срываясь ногами
с хрупкого трона, надев на тебя
корону, принцесса северных крон,
и я вернусь в потерянный город,
как забытый бостон,
и походу бастард, но кричу тебе
стой, протянув охапку пионов,
мне бы ещё день протянуть
до тебя и ночного сияния стонов
под одеялом в новом неведанном мире,
что мы соткали сотами слов
и наших уютных бытовых
мелочей, без гротескных склок,
злых свор, в которых лишь
грязи поток, в тебе уверен на сто,
как в сопках и фьордах,
читая против тебя кон кордом,
рискуя никогда не забыть,
ставки на всё, как Чинаски,
скачки и ипподром,
за нами тотальный контроль,
над куполом каждого дрон,
и мы прячемся, прячемся, прячем
от всех бед и белой горячки
в подземелье,
как гризли, на всю зиму впадая в спячку.
пока кто-то поливает бензином дома,
дико спятив,
мы либо в пещеру, либо на острова,
и я вечность целую тебя,
на раз поднимаю голубые глаза
на два задыхаюсь
и пытаюсь убраться назад,
моё убранство цветёт,
как внутренний сад,
в котором я постиг твою красоту,
забравшись на самую опасную
высоту своих чувств,
там был Пруст, был Ален Рене,
Томас Вулф и каждый тонул
в этой реке, прыгнув на глубину
касания тел,
это как горит последний в мире
продуктовый отдел,
и каждый коп отстранится от дел,
что бы позволить любить
каждому каждого,
творить самое важное
в полных пионов глазниц,
мимо вальяжных
дорогой в семь саженей
я сажаю плоды
и даю побеги,
что бы нестись в неге
к бесконечному лету
внутренних лет,
расцветает под рёбрами лес,
и я помню детали всех твоих колец,
мой пион, как настоящий венец.
discover a flower on every corner
and a bookstore, hiding on the shelves
from dudes, giving the ladies armfuls
peonies, filling with petals
brothels, I kissed you then
half tone, breaking with your feet
from a fragile throne, putting on you
crown, princess of the northern crowns,
and I will return to the lost city,
like forgotten boston
and bastard march, but I shout to you
stand, holding out an armful of peonies,
I could last another day
before you and the night glow of moans
under the covers in a new unknown world,
what we have woven in hundreds of words
and our cozy household
trifles, without grotesque squabbles,
evil pack, in which only
mud stream, I am sure of you a hundred,
like in the hills and fjords,
reading against you with a line,
at the risk of never forgetting
betting on everything like Chinaski
horse racing and hippodrome,
total control over us,
over the dome of each drone,
and we hide, hide, hide
from all troubles and delirium tremens
in the dungeon,
like a grizzly, hibernating for the whole winter.
while someone pours gasoline at home,
crazy crazy
we are either in a cave or on islands,
and I kiss you forever
once I raise my blue eyes
I choke for two
and trying to get back
my decoration is blooming
like an inner garden,
in which I have comprehended your beauty,
climbing the most dangerous
the height of your feelings,
there was Proust, there was Alain René,
Thomas Wolfe and everyone was drowning
in this river, jumping to the depth
body touch,
this is how the last one in the world burns
grocery department,
and every cop will be out of business
to let love
to everyone,
do the most important thing
in eye sockets full of peonies,
past imposing
seven fathoms road
I plant fruits
and I give shoots,
to rush in bliss
to endless summer
internal years,
the forest blooms under the ribs,
and I remember the details of all your rings,
my peony is like a real crown.
and a bookstore, hiding on the shelves
from dudes, giving the ladies armfuls
peonies, filling with petals
brothels, I kissed you then
half tone, breaking with your feet
from a fragile throne, putting on you
crown, princess of the northern crowns,
and I will return to the lost city,
like forgotten boston
and bastard march, but I shout to you
stand, holding out an armful of peonies,
I could last another day
before you and the night glow of moans
under the covers in a new unknown world,
what we have woven in hundreds of words
and our cozy household
trifles, without grotesque squabbles,
evil pack, in which only
mud stream, I am sure of you a hundred,
like in the hills and fjords,
reading against you with a line,
at the risk of never forgetting
betting on everything like Chinaski
horse racing and hippodrome,
total control over us,
over the dome of each drone,
and we hide, hide, hide
from all troubles and delirium tremens
in the dungeon,
like a grizzly, hibernating for the whole winter.
while someone pours gasoline at home,
crazy crazy
we are either in a cave or on islands,
and I kiss you forever
once I raise my blue eyes
I choke for two
and trying to get back
my decoration is blooming
like an inner garden,
in which I have comprehended your beauty,
climbing the most dangerous
the height of your feelings,
there was Proust, there was Alain René,
Thomas Wolfe and everyone was drowning
in this river, jumping to the depth
body touch,
this is how the last one in the world burns
grocery department,
and every cop will be out of business
to let love
to everyone,
do the most important thing
in eye sockets full of peonies,
past imposing
seven fathoms road
I plant fruits
and I give shoots,
to rush in bliss
to endless summer
internal years,
the forest blooms under the ribs,
and I remember the details of all your rings,
my peony is like a real crown.