Текст песни Владимир Высоцкий - Там у соседа пир горой
Просмотров
144
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Владимир Высоцкий - Там у соседа пир горой, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Там у соседа пир горой, и гость солидный, налитой
Ну, а хозяйка - хвост трубой - идет к подвалам.
В замок врезаются ключи, и вынимаются харчи,
И с тягой ладится в печи, и с поддувалом.
А у меня сплошные передряги.
То в огороде недород, то скот падет,
То печь чадит от нехорошей тяги,
А то щеку на сторону ведет.
Там у соседей мясо в щах, на всю деревню хруст в хрящах,
И дочь-невеста вся в прыщах - дозрела, значит.
Смотрины, стало быть у них. На сто рублей гостей одних.
И даже тощенький жених поет и скачет.
А у меня цепные псы взбесились,
Средь ночи с лая перешли на вой,
И на ногах моих мозоли прохудились
От топотни по комнате пустой.
Ох, у соседей быстро пьют! А что не пить, когда дают?
А что не петь, когда уют и не накладно.
А тут - и баба на сносях, гусей некормленных косяк.
Но дело даже не в гусях, а все неладно.
Тут у меня постены появились.
Я их гоню и так, и сяк, они - опять.
Да в неудобном месте чирей вылез.
Пора пахать, а тут ни сесть, ни встать.
Сосед маленочка прислал. Он от щедрот меня позвал.
Ну, я, понятно, отказал, а он сначала.
Должно, литровую огрел, ну, и конечно, подобрел.
И я пошел. Попил, поел - не полегчало.
И посредине этого разгула
Я прошептал на ухо жениху...
И жениха, как будто ветром сдуло.
Невеста вся рыдает наверху.
Сосед орет, что он - народ, что основной закон блюдет,
Мол, кто не ест, тот и не пьет, и выпил, кстати.
Все сразу повскакали с мест, но тут малец с поправкой влез:
- Кто не работает - не ест, ты спутал, батя.
А я сидел с засаленною трешкой,
Чтоб завтра гнать похмелие мое,
В обнимочку с обшарпанной гармошкой,
Меня и пригласили за нее.
Сосед другую литру съел и осовел, и обсовел.
Он захотел, чтоб я попел,- зря что ль поили?
Меня схватили за бока два здоровенных мужика:
- Играй, говорят, паскуда! Пой, пока не удавили!
Уже дошло веселие до точки,
Невесту гости тискают тайком.
И я запел про светлые денечки,
Когда служил на почте ямщиком.
Потом у них была уха и заливные потроха,
Потом поймали жениха и долго били.
Потом пошли плясать в избе, потом дрались не по злобе
И все хорошее в себе доистребили.
А я стонал в углу болотной выпью,
Набычась, а потом и подбочась.
И думал я:- ну, с кем я завтра выпью
Из тех, с которыми я пью сейчас?
Наутро там всегда покой и хлебный мякиш за щекой,
И без похмелья перепой, еды навалом.
Никто не лается в сердцах, собачка мается в сенцах,
И печка в синих изразцах и с поддувалом.
А у меня и в ясную погоду
Хмарь на душе, которая горит.
Хлебаю я колодезную воду,
Чиню гармошку, а жена корит.
Ну, а хозяйка - хвост трубой - идет к подвалам.
В замок врезаются ключи, и вынимаются харчи,
И с тягой ладится в печи, и с поддувалом.
А у меня сплошные передряги.
То в огороде недород, то скот падет,
То печь чадит от нехорошей тяги,
А то щеку на сторону ведет.
Там у соседей мясо в щах, на всю деревню хруст в хрящах,
И дочь-невеста вся в прыщах - дозрела, значит.
Смотрины, стало быть у них. На сто рублей гостей одних.
И даже тощенький жених поет и скачет.
А у меня цепные псы взбесились,
Средь ночи с лая перешли на вой,
И на ногах моих мозоли прохудились
От топотни по комнате пустой.
Ох, у соседей быстро пьют! А что не пить, когда дают?
А что не петь, когда уют и не накладно.
А тут - и баба на сносях, гусей некормленных косяк.
Но дело даже не в гусях, а все неладно.
Тут у меня постены появились.
Я их гоню и так, и сяк, они - опять.
Да в неудобном месте чирей вылез.
Пора пахать, а тут ни сесть, ни встать.
Сосед маленочка прислал. Он от щедрот меня позвал.
Ну, я, понятно, отказал, а он сначала.
Должно, литровую огрел, ну, и конечно, подобрел.
И я пошел. Попил, поел - не полегчало.
И посредине этого разгула
Я прошептал на ухо жениху...
И жениха, как будто ветром сдуло.
Невеста вся рыдает наверху.
Сосед орет, что он - народ, что основной закон блюдет,
Мол, кто не ест, тот и не пьет, и выпил, кстати.
Все сразу повскакали с мест, но тут малец с поправкой влез:
- Кто не работает - не ест, ты спутал, батя.
А я сидел с засаленною трешкой,
Чтоб завтра гнать похмелие мое,
В обнимочку с обшарпанной гармошкой,
Меня и пригласили за нее.
Сосед другую литру съел и осовел, и обсовел.
Он захотел, чтоб я попел,- зря что ль поили?
Меня схватили за бока два здоровенных мужика:
- Играй, говорят, паскуда! Пой, пока не удавили!
Уже дошло веселие до точки,
Невесту гости тискают тайком.
И я запел про светлые денечки,
Когда служил на почте ямщиком.
Потом у них была уха и заливные потроха,
Потом поймали жениха и долго били.
Потом пошли плясать в избе, потом дрались не по злобе
И все хорошее в себе доистребили.
А я стонал в углу болотной выпью,
Набычась, а потом и подбочась.
И думал я:- ну, с кем я завтра выпью
Из тех, с которыми я пью сейчас?
Наутро там всегда покой и хлебный мякиш за щекой,
И без похмелья перепой, еды навалом.
Никто не лается в сердцах, собачка мается в сенцах,
И печка в синих изразцах и с поддувалом.
А у меня и в ясную погоду
Хмарь на душе, которая горит.
Хлебаю я колодезную воду,
Чиню гармошку, а жена корит.
There, at a neighbor's feast, a mountain, and the guest is solid, poured
Well, the hostess - the tail pipe - goes to the basement.
Keys are slammed into the lock, and grubs are taken out,
And with the furnace going well, and with a blower.
And I have a solid scrape.
That crop in the garden, the cattle will fall,
That stove smokes from bad traction,
And then the cheek leads to the side.
There the neighbors meat in the soup, the whole village crunch in cartilage,
And the daughter of the bride is all in acne - matured, it means.
The bride, therefore, they have. For a hundred rubles one guests.
And even thin groom sings and jumps.
And my chained dogs got mad,
In the middle of the night, from barking, they switched to howling
And on my legs corns leaked
From the trash around the room is empty.
Oh, the neighbors quickly drink! And what not to drink, when they give?
And what not to sing when comfort and not expensive.
And then - and the woman at demolitions, geese unfed jamb.
But the matter is not even geese, but everything is amiss.
Here I got the posts.
I chase them and so, and syk, they - again.
Yes, in an awkward place boil got out.
It's time to plow, and then neither sit down nor stand up.
Neighbor malenochka sent. He called me from the bounty.
Well, I, of course, refused, and he first.
It must have been a liter one, well, and, of course, it has become more friendly.
And I went. I drank, ate - not feel better.
And in the middle of this rampage
I whispered in the ear of the groom ...
And the groom, as if blown away by the wind.
The bride is all crying upstairs.
A neighbor yells that he is the people, that he observes the basic law,
Like, who does not eat, he does not drink, and drank, by the way.
All at once jumped up from their seats, but here the lad, with an amendment, got in:
- Who does not work - do not eat, you are confused, Dad.
And I sat with a greasy treshka
So that tomorrow to drive my hangover,
In a hug with a shabby harmonica,
I was invited for her.
Neighbor another liter ate and sedated, and obsovel.
He wanted me to sing, for good reason or what?
Two large men grabbed me by the sides:
- Play, they say, badass! Sing until you are strangled!
It has already reached the point
Bride guests squeeze in secret.
And I sang about the bright days,
When served as a driver in the mail.
Then they had ear and fill giblets,
Then they caught the groom and beat them for a long time.
Then they went to dance in the hut, then they fought not out of malice
And all that is good in yourself has been decimated.
And I moaned in the corner of the swamp drink,
Nachychas, and then podbachas.
And I thought: - well, with whom I will drink tomorrow
Of those with whom I drink now?
In the morning there is always peace and breadcrumbs on the cheek,
And without a hangover perepa, food in bulk.
Nobody barked in the hearts, a dog tossed in the clothes,
And the stove in the blue tiles and with a blower.
And I have in clear weather
Khmar on the soul that burns.
I am taking well water
Ting harmonica, and wife korit.
Well, the hostess - the tail pipe - goes to the basement.
Keys are slammed into the lock, and grubs are taken out,
And with the furnace going well, and with a blower.
And I have a solid scrape.
That crop in the garden, the cattle will fall,
That stove smokes from bad traction,
And then the cheek leads to the side.
There the neighbors meat in the soup, the whole village crunch in cartilage,
And the daughter of the bride is all in acne - matured, it means.
The bride, therefore, they have. For a hundred rubles one guests.
And even thin groom sings and jumps.
And my chained dogs got mad,
In the middle of the night, from barking, they switched to howling
And on my legs corns leaked
From the trash around the room is empty.
Oh, the neighbors quickly drink! And what not to drink, when they give?
And what not to sing when comfort and not expensive.
And then - and the woman at demolitions, geese unfed jamb.
But the matter is not even geese, but everything is amiss.
Here I got the posts.
I chase them and so, and syk, they - again.
Yes, in an awkward place boil got out.
It's time to plow, and then neither sit down nor stand up.
Neighbor malenochka sent. He called me from the bounty.
Well, I, of course, refused, and he first.
It must have been a liter one, well, and, of course, it has become more friendly.
And I went. I drank, ate - not feel better.
And in the middle of this rampage
I whispered in the ear of the groom ...
And the groom, as if blown away by the wind.
The bride is all crying upstairs.
A neighbor yells that he is the people, that he observes the basic law,
Like, who does not eat, he does not drink, and drank, by the way.
All at once jumped up from their seats, but here the lad, with an amendment, got in:
- Who does not work - do not eat, you are confused, Dad.
And I sat with a greasy treshka
So that tomorrow to drive my hangover,
In a hug with a shabby harmonica,
I was invited for her.
Neighbor another liter ate and sedated, and obsovel.
He wanted me to sing, for good reason or what?
Two large men grabbed me by the sides:
- Play, they say, badass! Sing until you are strangled!
It has already reached the point
Bride guests squeeze in secret.
And I sang about the bright days,
When served as a driver in the mail.
Then they had ear and fill giblets,
Then they caught the groom and beat them for a long time.
Then they went to dance in the hut, then they fought not out of malice
And all that is good in yourself has been decimated.
And I moaned in the corner of the swamp drink,
Nachychas, and then podbachas.
And I thought: - well, with whom I will drink tomorrow
Of those with whom I drink now?
In the morning there is always peace and breadcrumbs on the cheek,
And without a hangover perepa, food in bulk.
Nobody barked in the hearts, a dog tossed in the clothes,
And the stove in the blue tiles and with a blower.
And I have in clear weather
Khmar on the soul that burns.
I am taking well water
Ting harmonica, and wife korit.