Текст песни Вилли Токарев - На Дерибасовской
Просмотров
42
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Вилли Токарев - На Дерибасовской, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
На Дерибасовской я пивом торговал,
Ну, было дело, я не доливал.
Так я ж за это срок свой отбывал
В Сибири, рядом с озером Байкал.
А ты попробуй на зарплату проживи,
Да не захочешь ты ни женщин, ни любви,
пойдешь на рынок, купишь мяса и капусты,
И на душе без денег сразу станет пусто.
Да если был бы я волшебник или джинн,
А то ж ишачил я в семье всего один.
А посему я постоянно рисковал,
И пиво в кружку, как всегда, не доливал.
Канючит деньги теща на свои курорты,
Жена просила каждый месяц на аборты,
Сын клянчил деньги по два раза на неделе,
То на попойку дам, то на опохмелье.
А дочка, дура, подцепила мужика,
Он дармоед и исполнитель "гопака".
Три тыщи у меня он взял взаймы,
Жениться с Бэлой, говорит, решили мы.
Я дал, конечно, лучше пива не долью,
Но не обижу дочь любимую мою.
Бывало, пиво я водою разбавлял,
А чтобы пенилось - я соды добавлял.
Мы жили в коммуналке - шесть семей,
Шесть разъяренных, шесть гремучих змей.
В компот мне соли подсыпал один хромой,
Другой хромой передо мной ходил нагой.
Себя по пятницам я в ванной обмывал,
А кто-то воду в это время закрывал.
Я посещать боялся нашу синагогу, -
Однажды лошадью мне наступили там на ногу.
И все такое надоело мне терпеть,
Ведь жизнь идет, пожить же надо мне успеть.
И я на свой, на трудовой аккредитив
Купил для нас, для всех большой кооператив.
Потом для дочки, сына и жены впридачу
Купил подальше от людей лесную дачу,
И чтоб на дачу добирались мы недолго,
Купил для нас, для всех я новенькую "Волгу".
Пивная пена откровенно помогла
Мне провернуть и не такие там дела.
И хоть я жил, как говорится, припеваючи,
Я жил, как видите, всегда с огнем играючи.
И я засыпался, меня вдруг повязали
И по закону очень строго наказали.
Что говорить, мы все с пятою Ахиллеса,
Меня отправили в тайгу на рубку леса.
Я десять лет махал заточенным топориком,
Вернулся с грыжею, и с язвой, и с запорами,
Но день и ночь всегда мечтал я об одном,
Чтоб снова с пеною играть в ларьке пивном.
А Тут нам вызов из Израиля прислали,
И мы в Америку уехать пожелали,
Мы разрешения не очень долго ждали,
И самолет унес нас в западные дали.
В Нью-Йорке я купил большой пивной ларек,
И всех своих на каторгу обрек.
За доллар трудимся мы, что ни говори,
Как там поется - от зари и до зари.
Таких, как наш ларек, других пивных ларьков
Тут развелося как нерезаных хорьков.
Попробуй только хоть чуть-чуть
спустить напор -
Судьба смертельный зачитает приговор.
Тут если в кружку не дольешь хотя бы грамм,
Тебе устроят похоронный тарарам.
И пиво тут не как в Одессе люди пьют,
За пену даже тут и цента не дают.
На Дерибасовской я пивом торговал,
И очень скромно потихоньку воровал.
Я жил в Одессе, пиво всем не доливая,
А здесь, чтоб жить, я всем переливаю.
Ну, было дело, я не доливал.
Так я ж за это срок свой отбывал
В Сибири, рядом с озером Байкал.
А ты попробуй на зарплату проживи,
Да не захочешь ты ни женщин, ни любви,
пойдешь на рынок, купишь мяса и капусты,
И на душе без денег сразу станет пусто.
Да если был бы я волшебник или джинн,
А то ж ишачил я в семье всего один.
А посему я постоянно рисковал,
И пиво в кружку, как всегда, не доливал.
Канючит деньги теща на свои курорты,
Жена просила каждый месяц на аборты,
Сын клянчил деньги по два раза на неделе,
То на попойку дам, то на опохмелье.
А дочка, дура, подцепила мужика,
Он дармоед и исполнитель "гопака".
Три тыщи у меня он взял взаймы,
Жениться с Бэлой, говорит, решили мы.
Я дал, конечно, лучше пива не долью,
Но не обижу дочь любимую мою.
Бывало, пиво я водою разбавлял,
А чтобы пенилось - я соды добавлял.
Мы жили в коммуналке - шесть семей,
Шесть разъяренных, шесть гремучих змей.
В компот мне соли подсыпал один хромой,
Другой хромой передо мной ходил нагой.
Себя по пятницам я в ванной обмывал,
А кто-то воду в это время закрывал.
Я посещать боялся нашу синагогу, -
Однажды лошадью мне наступили там на ногу.
И все такое надоело мне терпеть,
Ведь жизнь идет, пожить же надо мне успеть.
И я на свой, на трудовой аккредитив
Купил для нас, для всех большой кооператив.
Потом для дочки, сына и жены впридачу
Купил подальше от людей лесную дачу,
И чтоб на дачу добирались мы недолго,
Купил для нас, для всех я новенькую "Волгу".
Пивная пена откровенно помогла
Мне провернуть и не такие там дела.
И хоть я жил, как говорится, припеваючи,
Я жил, как видите, всегда с огнем играючи.
И я засыпался, меня вдруг повязали
И по закону очень строго наказали.
Что говорить, мы все с пятою Ахиллеса,
Меня отправили в тайгу на рубку леса.
Я десять лет махал заточенным топориком,
Вернулся с грыжею, и с язвой, и с запорами,
Но день и ночь всегда мечтал я об одном,
Чтоб снова с пеною играть в ларьке пивном.
А Тут нам вызов из Израиля прислали,
И мы в Америку уехать пожелали,
Мы разрешения не очень долго ждали,
И самолет унес нас в западные дали.
В Нью-Йорке я купил большой пивной ларек,
И всех своих на каторгу обрек.
За доллар трудимся мы, что ни говори,
Как там поется - от зари и до зари.
Таких, как наш ларек, других пивных ларьков
Тут развелося как нерезаных хорьков.
Попробуй только хоть чуть-чуть
спустить напор -
Судьба смертельный зачитает приговор.
Тут если в кружку не дольешь хотя бы грамм,
Тебе устроят похоронный тарарам.
И пиво тут не как в Одессе люди пьют,
За пену даже тут и цента не дают.
На Дерибасовской я пивом торговал,
И очень скромно потихоньку воровал.
Я жил в Одессе, пиво всем не доливая,
А здесь, чтоб жить, я всем переливаю.
On Deribasovskaya I was selling beer,
Well, that was the case, I did not top up.
So I served my term for this
In Siberia, near Lake Baikal.
And you try to live on a salary,
Yes, you do not want neither women nor love,
you go to the market, buy meat and cabbage,
And the soul without money will immediately become empty.
Yes, if I were a wizard or a genie,
And then I went all alone in the family.
And so I constantly risked
And, as always, he didn’t add beer to the mug.
Mother-in-law bucks money at her resorts,
My wife asked for abortions every month,
My son beg for money twice a week,
I’ll give a drink to the ladies, then a sober hangover.
A daughter, a fool, picked up a man,
He is a parasite and a performer of "hopak".
He borrowed three thousand from me,
Marrying Bela, he says, we decided.
I gave, of course, better than a beer
But I will not offend my beloved daughter.
I used to dilute beer with water,
And to froth - I added soda.
We lived in a communal apartment - six families,
Six angry, six rattlesnakes.
In the compote, one lame sprinkled salt on me,
Another lame man walked naked before me.
On Fridays, I washed myself in the bathroom,
And someone closed the water at that time.
I was afraid to attend our synagogue, -
Once a horse stepped on my foot there.
And all this bothered me to endure,
After all, life goes on, I have to have time to live.
And I'm on my own, on a labor letter of credit
Bought for us, for all, a large cooperative.
Then for the daughter, son and wife, in addition
I bought a forest cottage away from people,
And so that we didn’t get to the country for long,
Bought for us, for all I’m a brand new “Volga”.
Beer foam frankly helped
I crank up and things are not there.
And even though I lived, as they say, happily ever after,
I lived, as you see, always with fire effortlessly.
And I fell asleep, I was suddenly tied
And the law was very severely punished.
What to say, we are all with the fifth of Achilles,
I was sent to the taiga for logging.
I waved a sharpened hatchet for ten years,
He returned with a hernia, and with an ulcer, and with constipation,
But day and night I always dreamed of one thing
To play with foam again in the beer stall.
And then they sent us a call from Israel,
And we wanted to go to America,
We didn’t wait for permission for a long time,
And the plane took us to the western reaches.
In New York, I bought a big beer stall,
And all of his doomed to hard labor.
For a dollar we work, no matter what you say,
As it is sung - from dawn to dawn.
Such as our stall, other beer stalls
Then divorced like uncut ferrets.
Try just a little bit
release the pressure -
Fatal fate read out the verdict.
Then if you don’t even get a gram in the mug,
You’ll have funeral tararam.
And beer is not like people in Odessa drink,
They don’t give a cent for the foam.
On Deribasovskaya I was selling beer,
And very modestly he slowly stole.
I lived in Odessa, without adding beer to everyone,
And here, to live, I overflow with everything.
Well, that was the case, I did not top up.
So I served my term for this
In Siberia, near Lake Baikal.
And you try to live on a salary,
Yes, you do not want neither women nor love,
you go to the market, buy meat and cabbage,
And the soul without money will immediately become empty.
Yes, if I were a wizard or a genie,
And then I went all alone in the family.
And so I constantly risked
And, as always, he didn’t add beer to the mug.
Mother-in-law bucks money at her resorts,
My wife asked for abortions every month,
My son beg for money twice a week,
I’ll give a drink to the ladies, then a sober hangover.
A daughter, a fool, picked up a man,
He is a parasite and a performer of "hopak".
He borrowed three thousand from me,
Marrying Bela, he says, we decided.
I gave, of course, better than a beer
But I will not offend my beloved daughter.
I used to dilute beer with water,
And to froth - I added soda.
We lived in a communal apartment - six families,
Six angry, six rattlesnakes.
In the compote, one lame sprinkled salt on me,
Another lame man walked naked before me.
On Fridays, I washed myself in the bathroom,
And someone closed the water at that time.
I was afraid to attend our synagogue, -
Once a horse stepped on my foot there.
And all this bothered me to endure,
After all, life goes on, I have to have time to live.
And I'm on my own, on a labor letter of credit
Bought for us, for all, a large cooperative.
Then for the daughter, son and wife, in addition
I bought a forest cottage away from people,
And so that we didn’t get to the country for long,
Bought for us, for all I’m a brand new “Volga”.
Beer foam frankly helped
I crank up and things are not there.
And even though I lived, as they say, happily ever after,
I lived, as you see, always with fire effortlessly.
And I fell asleep, I was suddenly tied
And the law was very severely punished.
What to say, we are all with the fifth of Achilles,
I was sent to the taiga for logging.
I waved a sharpened hatchet for ten years,
He returned with a hernia, and with an ulcer, and with constipation,
But day and night I always dreamed of one thing
To play with foam again in the beer stall.
And then they sent us a call from Israel,
And we wanted to go to America,
We didn’t wait for permission for a long time,
And the plane took us to the western reaches.
In New York, I bought a big beer stall,
And all of his doomed to hard labor.
For a dollar we work, no matter what you say,
As it is sung - from dawn to dawn.
Such as our stall, other beer stalls
Then divorced like uncut ferrets.
Try just a little bit
release the pressure -
Fatal fate read out the verdict.
Then if you don’t even get a gram in the mug,
You’ll have funeral tararam.
And beer is not like people in Odessa drink,
They don’t give a cent for the foam.
On Deribasovskaya I was selling beer,
And very modestly he slowly stole.
I lived in Odessa, without adding beer to everyone,
And here, to live, I overflow with everything.