Текст песни Я всегда твердил, что судьба - игра. - И. А. Бродский
Просмотров
125
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Я всегда твердил, что судьба - игра. - И. А. Бродский, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Иосиф Бродский - Я всегда твердил...
Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.
Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, если есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.
Моя песня была лишена мотива,
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
Я сижу в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли, и дням грядущим
я дарю их, как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
1971
Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.
Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, если есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.
Моя песня была лишена мотива,
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
Я сижу в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли, и дням грядущим
я дарю их, как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
1971
Joseph Brodsky - I always kept saying ...
I always said that fate is a game.
Why do we need fish, if there is caviar.
What Gothic style will win, like school,
as the ability to hang around, avoiding an injection.
I'm sitting by the window. Outside the aspen.
I loved a few. However - strongly.
I thought that the forest is only part of a log.
That what for all virginity if there is a knee.
What, tired of the dust raised by the century,
the Russian eye will rest on the Estonian spire.
I'm sitting by the window. I washed the dishes.
I was happy here, and I will not.
I wrote that in the bulb - the horror of sex.
That love, as an act, is devoid of the verb.
What Euclid did not know that descending into a cone,
the thing does not acquire a zero, but Chronos.
I'm sitting by the window. I remember my youth.
I'll smile sometimes, sometimes I'll spit.
I said that the leaf destroys the kidney.
And that the seed, having fallen into bad soil,
does not allow escape; that the meadow with a glade
there is an example of a hand in nature.
I'm sitting by the window, hugging my knees,
in the company of his own shady shadow.
My song was devoid of motive,
but it does not sing in chorus. Not marvelous,
that in reward to me for such speeches
no one puts his feet on his shoulders.
I sit in the dark; how fast,
the sea rattles behind a wavy curtain.
A citizen of a second-rate era, proudly
I admit I am a second-rate commodity
their best thoughts, and the days to come
I give them as an experience of fighting choking.
I'm sitting in the dark. And it's not worse
The room is dark than the outside.
1971
I always said that fate is a game.
Why do we need fish, if there is caviar.
What Gothic style will win, like school,
as the ability to hang around, avoiding an injection.
I'm sitting by the window. Outside the aspen.
I loved a few. However - strongly.
I thought that the forest is only part of a log.
That what for all virginity if there is a knee.
What, tired of the dust raised by the century,
the Russian eye will rest on the Estonian spire.
I'm sitting by the window. I washed the dishes.
I was happy here, and I will not.
I wrote that in the bulb - the horror of sex.
That love, as an act, is devoid of the verb.
What Euclid did not know that descending into a cone,
the thing does not acquire a zero, but Chronos.
I'm sitting by the window. I remember my youth.
I'll smile sometimes, sometimes I'll spit.
I said that the leaf destroys the kidney.
And that the seed, having fallen into bad soil,
does not allow escape; that the meadow with a glade
there is an example of a hand in nature.
I'm sitting by the window, hugging my knees,
in the company of his own shady shadow.
My song was devoid of motive,
but it does not sing in chorus. Not marvelous,
that in reward to me for such speeches
no one puts his feet on his shoulders.
I sit in the dark; how fast,
the sea rattles behind a wavy curtain.
A citizen of a second-rate era, proudly
I admit I am a second-rate commodity
their best thoughts, and the days to come
I give them as an experience of fighting choking.
I'm sitting in the dark. And it's not worse
The room is dark than the outside.
1971