Текст песни Эхо Москвы - Памяти Василия Алексаняна. Владимир Войнович
Просмотров
60
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Эхо Москвы - Памяти Василия Алексаняна. Владимир Войнович, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Писатель Владимир Войнович:
Я стал поручителем Алексаняна, потому что я видел, что совершается очень много неправосудных действий власти. И в том числе я заподозрил власть, что и в этом случае… Поскольку он имел отношения к ЮКОСу; видно, что ЮКОС общипывают со всех сторон, и всех людей, которые в какой-то степени очевидно остались верными Ходорковскому, которые были неугодны следствию, не делали того, что следствие от них ожидало. Я видел, что к ним применяются меры, которые иногда можно назвать просто зверскими даже. Алексанян – совершенно незнакомый мне человек. Я никогда его не видел, не слышал. Но судя по тому, что я знал о нем из сообщений журналистов, от каких-то людей, я понял, что он никакой угрозы следствию не представляет и совершенно не заслуживает того зверского отношения, которому он подвергался. Наверное, жизнь укоротила… Говорят, что он был тяжело болен – может быть, он и так бы умер. Но понимаете, я не могу судить об этом. Сейчас, я думаю, что, к сожалению, ничего не произойдет. Какие-то действия все равно происходят: создаются какие-то списки: список Кардина, новый список, по которому запрещен въезд в Штаты (по-моему, только в Штаты, про Европу я не знаю) людям, отличившимся в таких делах. Как-то международная общественность, к сожалению, реагирует слабо. А у нас есть отдельные люди, которые реагируют, но народ в основном безмолвствует, он и дальше будет безмолвствовать. Будет безмолвствовать еще какое-то время, не вечно, но какое-то еще довольно долгое время он будет безмолвствовать, пока его не обидят какие-нибудь действия, типа монетизации, приватизации какой-нибудь. А так – он будет спокойно взирать и говорить, что это нас не касается
Я стал поручителем Алексаняна, потому что я видел, что совершается очень много неправосудных действий власти. И в том числе я заподозрил власть, что и в этом случае… Поскольку он имел отношения к ЮКОСу; видно, что ЮКОС общипывают со всех сторон, и всех людей, которые в какой-то степени очевидно остались верными Ходорковскому, которые были неугодны следствию, не делали того, что следствие от них ожидало. Я видел, что к ним применяются меры, которые иногда можно назвать просто зверскими даже. Алексанян – совершенно незнакомый мне человек. Я никогда его не видел, не слышал. Но судя по тому, что я знал о нем из сообщений журналистов, от каких-то людей, я понял, что он никакой угрозы следствию не представляет и совершенно не заслуживает того зверского отношения, которому он подвергался. Наверное, жизнь укоротила… Говорят, что он был тяжело болен – может быть, он и так бы умер. Но понимаете, я не могу судить об этом. Сейчас, я думаю, что, к сожалению, ничего не произойдет. Какие-то действия все равно происходят: создаются какие-то списки: список Кардина, новый список, по которому запрещен въезд в Штаты (по-моему, только в Штаты, про Европу я не знаю) людям, отличившимся в таких делах. Как-то международная общественность, к сожалению, реагирует слабо. А у нас есть отдельные люди, которые реагируют, но народ в основном безмолвствует, он и дальше будет безмолвствовать. Будет безмолвствовать еще какое-то время, не вечно, но какое-то еще довольно долгое время он будет безмолвствовать, пока его не обидят какие-нибудь действия, типа монетизации, приватизации какой-нибудь. А так – он будет спокойно взирать и говорить, что это нас не касается
Writer Vladimir Voinovich:
I became the guarantor of Aleksanyan, because I saw that a lot of unjust actions of the authorities were being committed. And I also suspected the authorities that in this case too ... Because he had relations with YUKOS; It can be seen that YUKOS is plucked from all sides, and all people who to some extent obviously remained loyal to Khodorkovsky, who were unsuitable to the investigation, did not do what the investigation expected of them. I saw that they are being applied to measures that sometimes can be called simply brutal even. Alexanian is a stranger to me. I've never seen him, I have not heard it. But judging from the fact that I knew about him from reports of journalists, from some people, I realized that he had no threat to the investigation and did not deserve the brutal attitude to which he was subjected. Probably, life was shortened ... It is said that he was seriously ill - maybe he would have died. But you see, I can not judge this. Now, I think that, unfortunately, nothing will happen. Some actions are still taking place: some lists are being created: the Cardina list, a new list forbidden to enter the States (in my opinion, only in the States, I do not know about Europe) to people who distinguished themselves in such matters. Somehow the international community, unfortunately, reacts poorly. And we have individual people who react, but the people basically remain silent, and he will continue to remain silent. He will remain silent for a while, not forever, but for some long time he will remain silent until some actions, such as monetization, privatization of some kind, are offended. And so - he will calmly look and say that this does not concern us
I became the guarantor of Aleksanyan, because I saw that a lot of unjust actions of the authorities were being committed. And I also suspected the authorities that in this case too ... Because he had relations with YUKOS; It can be seen that YUKOS is plucked from all sides, and all people who to some extent obviously remained loyal to Khodorkovsky, who were unsuitable to the investigation, did not do what the investigation expected of them. I saw that they are being applied to measures that sometimes can be called simply brutal even. Alexanian is a stranger to me. I've never seen him, I have not heard it. But judging from the fact that I knew about him from reports of journalists, from some people, I realized that he had no threat to the investigation and did not deserve the brutal attitude to which he was subjected. Probably, life was shortened ... It is said that he was seriously ill - maybe he would have died. But you see, I can not judge this. Now, I think that, unfortunately, nothing will happen. Some actions are still taking place: some lists are being created: the Cardina list, a new list forbidden to enter the States (in my opinion, only in the States, I do not know about Europe) to people who distinguished themselves in such matters. Somehow the international community, unfortunately, reacts poorly. And we have individual people who react, but the people basically remain silent, and he will continue to remain silent. He will remain silent for a while, not forever, but for some long time he will remain silent until some actions, such as monetization, privatization of some kind, are offended. And so - he will calmly look and say that this does not concern us