Текст песни Халиль Джебран - Видения

I
Там, среди луга, на берегу кристального ручейка, я увидел клетку, прутья которой скрепила искусная рука. В одном углу клетки – мертвая птичка, в другом – мисочка, где высохла вся вода, и кормушка, в которой не осталось зерен.

Я остановился, покоренный спокойствием, и со смирением начал прислушиваться, как будто мертвая птица и журчание воды разносили проповедь, заставляющую говорить совесть и требующую разъяснений у сердца. Я вгляделся и понял, что эта несчастная птичка боролась со смертью, изнывая от жажды на берегу текучей воды; она сражалась, изнуренная голодом, среди лугов – колыбели жизни, как богач, за которым захлопнулись двери сокровищницы, и он умер от голода среди драгоценностей.

Через минуту я увидел, что клетка внезапно превратилась в прозрачное тело человека, а мертвая птичка стала людским сердцем с глубокой раной, из которой сочилась рубиновая кровь; края раны походили на губы опечаленной женщины.

Потом я услышал голос, исходивший из раны вместе с капельками крови: «Я – сердце людское, плененное материей и убитое земными законами человека. Среди поля красоты, на берегу источников жизни меня заключили в клетку законов, которые установил человек для чувств. У колыбели красоты творения, среди рук любви я умерло забытым, потому что плоды этой красоты и порождение этой любви оказались запретными для меня. Все, что вызывало во мне любовь, стало, по людским понятиям, позором; все, к чему я стремилось, по их приговору обратилось в унижение.

Я – сердце людское; меня заточили во мрак законов общества – и я ослабело. Меня заковали в цепи предрассудков – и мной овладела агония. Меня забыли в углу заблуждений цивилизации – и я скончалось; а язык человечества был связан, глаза сухи, и оно улыбалось».

И слушал я эти слова, и видел, как они исходили вместе с каплями крови из раненого сердца. А потом я ничего больше не увидел, перестал слышать голос, и сознание вернулось ко мне.

II
Впереди меня шла юность, я следовал за нею. Придя на дальнее поле, она остановилась, разглядывая облака, бежавшие над горизонтом, как стадо белых барашков; деревья протягивали свои голые ветви вверх, точно прося у неба вернуть им зеленые листья. Я спросил: «Где мы, о юность?» Она ответила: «В полях сомнения. Ободрись!» – «Вернемся, – сказал я, – дикое место пугает меня, зрелище облаков и обнаженных деревьев печалит мою душу». Но она ответила: «Потерпи, ведь сомнение – начало познания». Я посмотрел и вдруг увидел женщину, которая приближалась к нам, как призрак. В изумлении я воскликнул: «Кто это?» Юность ответила: «Это Мельпомена, дочь Юпитера, печальная Богиня трагедии». – «Что нужно печалям от меня, – воскликнул я, – раз около меня ты, радостная юность?» Но она ответила: «Она пришла показать тебе землю с ее печалями, ибо кто не видел печали, тот не увидит и радости».

Богиня положила руку мне на глаза, и, когда отняла ее, юности со мной уже не было и дух мой был лишен материальной оболочки. «Где же юность, о дочь Богов?» – спросил я. Но она не ответила, а обняла меня своими крылами и взлетела со мной на вершину высокой горы.Я увидел, что вся земля распростерта передо мной, как листы раскрытой книги; тайны обитателей ее представали моему взору, как строчки. Я стоял рядом с Богиней в испуге, рассматривая скрытые деяния человека, пытаясь разгадать загадки жизни. Я видел... О, если бы мне не видеть! Я видел, как ангелы счастья сражались с дьяволами несчастья, а человек среди них находился в колебании,склонявшем его то к надежде, то к отчаянию. Я видел, как любовь и ненависть играли людским сердцем: эта прячет грехи, пьянит его вином покорности, внушает языку похвалу и славословие; а та возбуждает вражду, ослепляет его, не давая увидеть истину, замыкает его слух, не давая услышать правдивое слово.

Я видел, как город сидел, точно дочь улиц, ухватившись за платье сына Адама, а потом я видел прекрасную природу, стоявшую вдали и плачущую над ним.

Я видел жрецов, хитрых, как лисицы, лжеспасителей, которые ухищрялись совратить души. А человек взывал о помощи к мудрости, но она у