Текст песни Библия - Деяния, глава 25
Просмотров
11
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Библия - Деяния, глава 25, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Фест, прибыв в область, через три дня отправился из Кесарии в Иерусалим.
Тогда первосвященник и знатнейшие из Иудеев явились к нему с жалобою на Павла и убеждали его,
прося, чтобы он сделал милость, вызвал его в Иерусалим; и злоумышляли убить его на дороге.
Но Фест отвечал, что Павел содержится в Кесарии под стражею и что он сам скоро отправится туда.
Итак, сказал он, которые из вас могут, пусть пойдут со мною, и если есть что-нибудь за этим человеком, пусть обвиняют его.
Пробыв же у них не больше восьми или десяти дней, возвратился в Кесарию, и на другой день, сев на судейское место, повелел привести Павла.
Когда он явился, стали кругом пришедшие из Иерусалима Иудеи, принося на Павла многие и тяжкие обвинения, которых не могли доказать.
Он же в оправдание свое сказал: я не сделал никакого преступления ни против закона Иудейского, ни против храма, ни против кесаря.
Фест, желая сделать угождение Иудеям, сказал в ответ Павлу: хочешь ли идти в Иерусалим, чтобы я там судил тебя в этом?
Павел сказал: я стою перед судом кесаревым, где мне и следует быть судиму. Иудеев я ничем не обидел, как и ты хорошо знаешь.
Ибо, если я неправ и сделал что-нибудь, достойное смерти, то не отрекаюсь умереть; а если ничего того нет, в чем сии обвиняют меня, то никто не может выдать меня им. Требую суда кесарева.
Тогда Фест, поговорив с советом, отвечал: ты потребовал суда кесарева, к кесарю и отправишься.
Через несколько дней царь Агриппа и Вереника прибыли в Кесарию поздравить Феста.
И как они провели там много дней, то Фест предложил царю дело Павлово, говоря: здесь есть человек, оставленный Феликсом в узах,
на которого, в бытность мою в Иерусалиме, с жалобою явились первосвященники и старейшины Иудейские, требуя осуждения его.
Я отвечал им, что у Римлян нет обыкновения выдавать какого-нибудь человека на смерть, прежде нежели обвиняемый будет иметь обвинителей налицо и получит свободу защищаться против обвинения.
Когда же они пришли сюда, то, без всякого отлагательства, на другой же день сел я на судейское место и повелел привести того человека.
Обступив его, обвинители не представили ни одного из обвинений, какие я предполагал;
но они имели некоторые споры с ним об их Богопочитании и о каком-то Иисусе умершем, о Котором Павел утверждал, что Он жив.
Затрудняясь в решении этого вопроса, я сказал: хочет ли он идти в Иерусалим и там быть судимым в этом?
Но как Павел потребовал, чтобы он оставлен был на рассмотрение Августово, то я велел содержать его под стражею до тех пор, как пошлю его к кесарю.
Агриппа же сказал Фесту: хотел бы и я послушать этого человека. Завтра же, отвечал тот, услышишь его.
На другой день, когда Агриппа и Вереника пришли с великою пышностью и вошли в судебную палату с тысяченачальниками и знатнейшими гражданами, по приказанию Феста приведен был Павел.
И сказал Фест: царь Агриппа и все присутствующие с нами мужи! вы видите того, против которого все множество Иудеев приступали ко мне в Иерусалиме и здесь и кричали, что ему не должно более жить.
Но я нашел, что он не сделал ничего, достойного смерти; и как он сам потребовал суда у Августа, то я решился послать его к нему.
Я не имею ничего верного написать о нем государю; посему привел его пред вас, и особенно пред тебя, царь Агриппа, дабы, по рассмотрении, было мне что написать.
Ибо, мне кажется, нерассудительно послать узника и не показать обвинений на него.
Тогда первосвященник и знатнейшие из Иудеев явились к нему с жалобою на Павла и убеждали его,
прося, чтобы он сделал милость, вызвал его в Иерусалим; и злоумышляли убить его на дороге.
Но Фест отвечал, что Павел содержится в Кесарии под стражею и что он сам скоро отправится туда.
Итак, сказал он, которые из вас могут, пусть пойдут со мною, и если есть что-нибудь за этим человеком, пусть обвиняют его.
Пробыв же у них не больше восьми или десяти дней, возвратился в Кесарию, и на другой день, сев на судейское место, повелел привести Павла.
Когда он явился, стали кругом пришедшие из Иерусалима Иудеи, принося на Павла многие и тяжкие обвинения, которых не могли доказать.
Он же в оправдание свое сказал: я не сделал никакого преступления ни против закона Иудейского, ни против храма, ни против кесаря.
Фест, желая сделать угождение Иудеям, сказал в ответ Павлу: хочешь ли идти в Иерусалим, чтобы я там судил тебя в этом?
Павел сказал: я стою перед судом кесаревым, где мне и следует быть судиму. Иудеев я ничем не обидел, как и ты хорошо знаешь.
Ибо, если я неправ и сделал что-нибудь, достойное смерти, то не отрекаюсь умереть; а если ничего того нет, в чем сии обвиняют меня, то никто не может выдать меня им. Требую суда кесарева.
Тогда Фест, поговорив с советом, отвечал: ты потребовал суда кесарева, к кесарю и отправишься.
Через несколько дней царь Агриппа и Вереника прибыли в Кесарию поздравить Феста.
И как они провели там много дней, то Фест предложил царю дело Павлово, говоря: здесь есть человек, оставленный Феликсом в узах,
на которого, в бытность мою в Иерусалиме, с жалобою явились первосвященники и старейшины Иудейские, требуя осуждения его.
Я отвечал им, что у Римлян нет обыкновения выдавать какого-нибудь человека на смерть, прежде нежели обвиняемый будет иметь обвинителей налицо и получит свободу защищаться против обвинения.
Когда же они пришли сюда, то, без всякого отлагательства, на другой же день сел я на судейское место и повелел привести того человека.
Обступив его, обвинители не представили ни одного из обвинений, какие я предполагал;
но они имели некоторые споры с ним об их Богопочитании и о каком-то Иисусе умершем, о Котором Павел утверждал, что Он жив.
Затрудняясь в решении этого вопроса, я сказал: хочет ли он идти в Иерусалим и там быть судимым в этом?
Но как Павел потребовал, чтобы он оставлен был на рассмотрение Августово, то я велел содержать его под стражею до тех пор, как пошлю его к кесарю.
Агриппа же сказал Фесту: хотел бы и я послушать этого человека. Завтра же, отвечал тот, услышишь его.
На другой день, когда Агриппа и Вереника пришли с великою пышностью и вошли в судебную палату с тысяченачальниками и знатнейшими гражданами, по приказанию Феста приведен был Павел.
И сказал Фест: царь Агриппа и все присутствующие с нами мужи! вы видите того, против которого все множество Иудеев приступали ко мне в Иерусалиме и здесь и кричали, что ему не должно более жить.
Но я нашел, что он не сделал ничего, достойного смерти; и как он сам потребовал суда у Августа, то я решился послать его к нему.
Я не имею ничего верного написать о нем государю; посему привел его пред вас, и особенно пред тебя, царь Агриппа, дабы, по рассмотрении, было мне что написать.
Ибо, мне кажется, нерассудительно послать узника и не показать обвинений на него.
Festus, having arrived in the region, three days later went from Caesarea to Jerusalem.
Then the high priest and the most notable of the Jews appeared to him with a complaint against Paul and convinced him,
asking him to do mercy, he called him to Jerusalem; and maliciously killed him on the road.
But Festus replied that Paul was being held in Caesarea and that he himself would soon go there.
So, he said, which of you can let them go with me, and if there is anything behind this man, let him blame him.
Having stayed with them no more than eight or ten days, he returned to Caesarea, and the next day, sitting on a judicial place, ordered to bring Paul.
When he appeared, the Jews who came from Jerusalem became a circle, bringing to Paul many and grave accusations that they could not prove.
But in justification he said: I did not commit any crime either against the law of Judea, or against the temple, or against Caesar.
Festus, wanting to please the Jews, said to Paul, “Do you want to go to Jerusalem so that I can judge you there?”
Paul said: I stand before a Caesarean court, where I should be judged. I did not offend the Jews, as you well know.
For if I am wrong and have done something worthy of death, I do not deny death; and if nothing is what these people accuse me of, then no one can give me to them. I demand a Caesarean court.
Then Festus, having talked with the council, answered: you demanded a Caesarean court, and you will go to Caesar.
A few days later, King Agrippa and Berenice arrived in Caesarea to congratulate Festus.
And as they spent many days there, then Festus proposed the Pavlovo case to the tsar, saying: there is a man left by Felix in bonds,
against which, when I was in Jerusalem, the chief priests and elders of Judea complained, demanding his condemnation.
I told them that the Romans did not have the habit of extraditing any person to death before the accused would have the accusers and get the freedom to defend themselves against the accusation.
When they came here, then, without any delay, the next day I sat in a judicial place and ordered to bring that person.
Surrounding him, the prosecutors did not submit any of the charges that I had supposed;
but they had some debate with him about their worship of God and about some dead Jesus, about whom Paul claimed that He was alive.
Having difficulty in resolving this issue, I said: does he want to go to Jerusalem and be tried there?
But as Paul demanded that he be left for Augustovo’s consideration, I ordered that he be kept in custody until I sent him to Caesar.
Agrippa said to Festus: I would also like to listen to this man. Tomorrow, he answered, you will hear him.
The next day, when Agrippa and Berenice came with great pomp and entered the courtroom with thousands of captains and noble citizens, Paul was brought by order of Fest.
And Festus said: King Agrippa and all the men present with us! you see the one against whom all the many Jews came to me in Jerusalem and here and shouted that he should no longer live.
But I found that he had done nothing worthy of death; and as he himself demanded a trial from Augustus, I decided to send him to him.
I have nothing true to write about it to the emperor; therefore he brought him before you, and especially before you, King Agrippa, so that, upon examination, I had something to write.
For, it seems to me, it is unreasonable to send a prisoner and not show accusations against him.
Then the high priest and the most notable of the Jews appeared to him with a complaint against Paul and convinced him,
asking him to do mercy, he called him to Jerusalem; and maliciously killed him on the road.
But Festus replied that Paul was being held in Caesarea and that he himself would soon go there.
So, he said, which of you can let them go with me, and if there is anything behind this man, let him blame him.
Having stayed with them no more than eight or ten days, he returned to Caesarea, and the next day, sitting on a judicial place, ordered to bring Paul.
When he appeared, the Jews who came from Jerusalem became a circle, bringing to Paul many and grave accusations that they could not prove.
But in justification he said: I did not commit any crime either against the law of Judea, or against the temple, or against Caesar.
Festus, wanting to please the Jews, said to Paul, “Do you want to go to Jerusalem so that I can judge you there?”
Paul said: I stand before a Caesarean court, where I should be judged. I did not offend the Jews, as you well know.
For if I am wrong and have done something worthy of death, I do not deny death; and if nothing is what these people accuse me of, then no one can give me to them. I demand a Caesarean court.
Then Festus, having talked with the council, answered: you demanded a Caesarean court, and you will go to Caesar.
A few days later, King Agrippa and Berenice arrived in Caesarea to congratulate Festus.
And as they spent many days there, then Festus proposed the Pavlovo case to the tsar, saying: there is a man left by Felix in bonds,
against which, when I was in Jerusalem, the chief priests and elders of Judea complained, demanding his condemnation.
I told them that the Romans did not have the habit of extraditing any person to death before the accused would have the accusers and get the freedom to defend themselves against the accusation.
When they came here, then, without any delay, the next day I sat in a judicial place and ordered to bring that person.
Surrounding him, the prosecutors did not submit any of the charges that I had supposed;
but they had some debate with him about their worship of God and about some dead Jesus, about whom Paul claimed that He was alive.
Having difficulty in resolving this issue, I said: does he want to go to Jerusalem and be tried there?
But as Paul demanded that he be left for Augustovo’s consideration, I ordered that he be kept in custody until I sent him to Caesar.
Agrippa said to Festus: I would also like to listen to this man. Tomorrow, he answered, you will hear him.
The next day, when Agrippa and Berenice came with great pomp and entered the courtroom with thousands of captains and noble citizens, Paul was brought by order of Fest.
And Festus said: King Agrippa and all the men present with us! you see the one against whom all the many Jews came to me in Jerusalem and here and shouted that he should no longer live.
But I found that he had done nothing worthy of death; and as he himself demanded a trial from Augustus, I decided to send him to him.
I have nothing true to write about it to the emperor; therefore he brought him before you, and especially before you, King Agrippa, so that, upon examination, I had something to write.
For, it seems to me, it is unreasonable to send a prisoner and not show accusations against him.