Текст песни Соль Земли - ВЕРА В ДОБРО
Просмотров
70
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Соль Земли - ВЕРА В ДОБРО, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Непокоренная Вера в Добро
Мне были двери открыты к западной точке России,
Там,где после прибоя, люди янтарь носили.
Где городок Гвардейск находился в низине,
Где с моря дуют ветра и очень сильные.
Мне руки умывали капли прозрачной росы,
Ноги боролись с песками Балтийской косы.
Я мог изучать историю, листая книжки,
Но мне было не до нее,я был еще мальчишкой.
Там городок военный казался необъятным,
Солдаты молодые чистили свои автоматы.
И как нам было страшно, когда нас с Саней
Отцы хлестали вениками в солдатской бане.
Ругалась тетя Надя, что неправильно крестился,
А я пошел в наш храм и научился.
Швыряли в стекла хлебзавода с пацанами камнями,
После того, как надо нас учили ремнями.
Крики детдомовской шпаны я не забуду
Я им сказал тогда, что больше убегать не буду.
Мне после этого три раза ломали нос.
Нос заживал, а я тем временем рос.
Никто и никогда нам не читал морали,
Родители нам говорили: Поступайте правильно.
Когда я буду листать страницы прошлого,
Детям своим отдам из них только хорошее.
Это моя Непокоренная Вера в Добро,
Я словно окрыленный светом сотен световых табло.
Это как плот который все же встретит берег,
И мы все еще любим и ждем, надеемся и верим.
А я был слеп. Я долго и трудно взрослел.
Рассвет мне был в укор, я ненавидел и не шел на свет.
Я столько лет грелся огнем своих страстей,
Но холод Холодово добирался до костей.
Диких растений красота - поэтика дна,
Но жизнь одна, и говорят, что дальше чо-то там…
На кумарах ад может стать поверхностью дивана
И мы с Диманом клали фундамет будущего храма.
Мама украдкой крестит непутевых сыновей,
Сквозь звон цепей, сквозь семь морей они вернутся к ней.
…И Царь Царей был вписан в купол в центре церкви.
Пацан сказал – пацан добился своей цели.
Помню колокола на поддонах, подъем на звонницу.
Потом их звон поплыл над городом, как водится.
А с моего лица улыбка не сходила долго
И что-то доброе рождалось в кровотоке.
Стены покрыты фресками. Дьякон одел стихарь.
Резной иконостас отгородил алтарь.
Как встарь, звучал таиственный язык старославянский,
А я не знал, где встать в кроссовках и в аляске.
Глазел по сторонам, смущался и переминался
Встал в очередь и еле и свою очередь дождался.
Веселый батюшка мои грехи решил,
Он мне сказал: иди и больше не греши.
Это моя Непокоренная Вера в Добро,
Я словно окрыленный светом сотен световых табло.
Это как плот который все же встретит берег,
И мы все еще любим и ждем, надеемся и верим.
Мы все еще любим и ждем, надеемся и верим.
Мне были двери открыты к западной точке России,
Там,где после прибоя, люди янтарь носили.
Где городок Гвардейск находился в низине,
Где с моря дуют ветра и очень сильные.
Мне руки умывали капли прозрачной росы,
Ноги боролись с песками Балтийской косы.
Я мог изучать историю, листая книжки,
Но мне было не до нее,я был еще мальчишкой.
Там городок военный казался необъятным,
Солдаты молодые чистили свои автоматы.
И как нам было страшно, когда нас с Саней
Отцы хлестали вениками в солдатской бане.
Ругалась тетя Надя, что неправильно крестился,
А я пошел в наш храм и научился.
Швыряли в стекла хлебзавода с пацанами камнями,
После того, как надо нас учили ремнями.
Крики детдомовской шпаны я не забуду
Я им сказал тогда, что больше убегать не буду.
Мне после этого три раза ломали нос.
Нос заживал, а я тем временем рос.
Никто и никогда нам не читал морали,
Родители нам говорили: Поступайте правильно.
Когда я буду листать страницы прошлого,
Детям своим отдам из них только хорошее.
Это моя Непокоренная Вера в Добро,
Я словно окрыленный светом сотен световых табло.
Это как плот который все же встретит берег,
И мы все еще любим и ждем, надеемся и верим.
А я был слеп. Я долго и трудно взрослел.
Рассвет мне был в укор, я ненавидел и не шел на свет.
Я столько лет грелся огнем своих страстей,
Но холод Холодово добирался до костей.
Диких растений красота - поэтика дна,
Но жизнь одна, и говорят, что дальше чо-то там…
На кумарах ад может стать поверхностью дивана
И мы с Диманом клали фундамет будущего храма.
Мама украдкой крестит непутевых сыновей,
Сквозь звон цепей, сквозь семь морей они вернутся к ней.
…И Царь Царей был вписан в купол в центре церкви.
Пацан сказал – пацан добился своей цели.
Помню колокола на поддонах, подъем на звонницу.
Потом их звон поплыл над городом, как водится.
А с моего лица улыбка не сходила долго
И что-то доброе рождалось в кровотоке.
Стены покрыты фресками. Дьякон одел стихарь.
Резной иконостас отгородил алтарь.
Как встарь, звучал таиственный язык старославянский,
А я не знал, где встать в кроссовках и в аляске.
Глазел по сторонам, смущался и переминался
Встал в очередь и еле и свою очередь дождался.
Веселый батюшка мои грехи решил,
Он мне сказал: иди и больше не греши.
Это моя Непокоренная Вера в Добро,
Я словно окрыленный светом сотен световых табло.
Это как плот который все же встретит берег,
И мы все еще любим и ждем, надеемся и верим.
Мы все еще любим и ждем, надеемся и верим.
Unbowed Faith in Good
I had the doors open to the western point of Russia,
Where after the surf, people wore amber.
Where the town of Gvardeisk was in a lowland,
Where the winds blow from the sea and very strong.
My hands were washing drops of transparent dew,
Feet struggled with the sands of the Baltic Spit.
I could study history by flipping through books
But I was not up to her, I was still a boy.
There the military town seemed immense,
Young soldiers were cleaning their machines.
And how scared we were when Sanya and I were
Fathers whipped brooms in the soldiers' bath.
Aunt Nadia swore that he was wrongly baptized,
And I went to our temple and learned.
Thrown into the glass of the bakery with the boys stones
After we were taught belts.
The cries of the orphanage punks I will not forget
I told them then that I would not run away anymore.
After that I broke my nose three times.
The nose was healing, and in the meantime I was growing up.
No one has ever read morality
Parents told us: Do the right thing.
When I turn the pages of the past,
I will give only good things to my children.
This is my Unconquered Faith in Good,
I feel as if inspired by the light of hundreds of light boards.
It's like a raft that will still meet the shore,
And we still love and wait, hope and believe.
And I was blind. I grew up long and hard.
Dawn was a reproach to me, I hated and did not go to the light.
For so many years I have warmed myself with the fire of my passions,
But the cold Kholodovo got to the bones.
Wild plants beauty - poetics of the bottom,
But life is one, and they say that further there is something ...
On coumers, hell can become the surface of a sofa
And we with Diman laid the foundation of the future temple.
Mom furtively baptizes sluts
Through the ringing of chains, through the seven seas, they will return to it.
... And the King of Kings was inscribed in the dome in the center of the church.
The boy said - the boy achieved his goal.
I remember the bells on pallets, the rise of the belfry.
Then their ringing floated over the city, as usual.
A smile never left my face for a long time
And something good was born in the bloodstream.
The walls are covered with frescoes. The deacon wore a surplice.
The carved iconostasis fenced off the altar.
As of old, the ancient Slavonic language sounded,
And I did not know where to stand in sneakers and in Alaska.
Gawned around, confused and shifted
Stood in the queue and barely wait.
My merry father decided my sins
He said to me: Go and sin no more.
This is my Unconquered Faith in Good,
I feel as if inspired by the light of hundreds of light boards.
It's like a raft that will still meet the shore,
And we still love and wait, hope and believe.
We still love and wait, hope and believe.
I had the doors open to the western point of Russia,
Where after the surf, people wore amber.
Where the town of Gvardeisk was in a lowland,
Where the winds blow from the sea and very strong.
My hands were washing drops of transparent dew,
Feet struggled with the sands of the Baltic Spit.
I could study history by flipping through books
But I was not up to her, I was still a boy.
There the military town seemed immense,
Young soldiers were cleaning their machines.
And how scared we were when Sanya and I were
Fathers whipped brooms in the soldiers' bath.
Aunt Nadia swore that he was wrongly baptized,
And I went to our temple and learned.
Thrown into the glass of the bakery with the boys stones
After we were taught belts.
The cries of the orphanage punks I will not forget
I told them then that I would not run away anymore.
After that I broke my nose three times.
The nose was healing, and in the meantime I was growing up.
No one has ever read morality
Parents told us: Do the right thing.
When I turn the pages of the past,
I will give only good things to my children.
This is my Unconquered Faith in Good,
I feel as if inspired by the light of hundreds of light boards.
It's like a raft that will still meet the shore,
And we still love and wait, hope and believe.
And I was blind. I grew up long and hard.
Dawn was a reproach to me, I hated and did not go to the light.
For so many years I have warmed myself with the fire of my passions,
But the cold Kholodovo got to the bones.
Wild plants beauty - poetics of the bottom,
But life is one, and they say that further there is something ...
On coumers, hell can become the surface of a sofa
And we with Diman laid the foundation of the future temple.
Mom furtively baptizes sluts
Through the ringing of chains, through the seven seas, they will return to it.
... And the King of Kings was inscribed in the dome in the center of the church.
The boy said - the boy achieved his goal.
I remember the bells on pallets, the rise of the belfry.
Then their ringing floated over the city, as usual.
A smile never left my face for a long time
And something good was born in the bloodstream.
The walls are covered with frescoes. The deacon wore a surplice.
The carved iconostasis fenced off the altar.
As of old, the ancient Slavonic language sounded,
And I did not know where to stand in sneakers and in Alaska.
Gawned around, confused and shifted
Stood in the queue and barely wait.
My merry father decided my sins
He said to me: Go and sin no more.
This is my Unconquered Faith in Good,
I feel as if inspired by the light of hundreds of light boards.
It's like a raft that will still meet the shore,
And we still love and wait, hope and believe.
We still love and wait, hope and believe.