Текст песни мнимый парадокс x обрывки кинолент - где прячется солнце
Просмотров
4
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни мнимый парадокс x обрывки кинолент - где прячется солнце, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
на заре нашего бытия стояла вечная весна.
она в наших снах.
играет, смеется, греет своей лаской, обмывает слезами.
улыбается строгими звездами с пасмурного предгорного неба, убегает за далекие заливы верхом на циклонах.
и мстит недосягаемостью.
мстит за то что мы ее просрали.
печаль будет длиться вечно, мне уже никуда не деться.
то что я могу потерять мне никогда не принадлежало
просто мы чужие люди, которые случайно прошли вместе какой-то отрезок пути так и не поняв друг друга.
ты можешь налгать, можешь сказать, что я был не тем, не тем, кто был нужен.
даже не приходил на ужин.
зачем я вообше был нужен?
все монотонное, однотонное.
если я когда-нибудь умру, а я очень скоро умру так и не признав этого мира.
постигнув его вблизи, издали, снаружи и изнутри.
постигнув, но не приняв, умру.
пусть исполнят то, что задумано, пусть они поверят и пусть посмеются над этими страстями.
ведь то, что они называют страстью на самом деле не душевная энергия, а лишь трение между душой и внешним миром.
а главное, пусть поверят в себя и станут беспомощными, как дети.
потому что слабость велика, а сила ничтожна.
такого было мое впечатление.
твое впечатление оказалось совсем другим.
а как все обстоит на самом деле, мы с тобой вряд ли вообще когда-нибудь узнаем.
могу сказать лишь, что слухи о уме и доброте дельфинов основаны на рассказах у старших плавцов.
но мы лишены возможности услышать рассказы тех, кого они толкали в другую сторону.
мы позволим себе роскошь.
быть одновременно аристократами и демократами.
революционерами и реакционерами, сторонниками легальной борьбы и нелегальной,
и все это в зависимости, места и обстоятельств, в которых нам придется находиться и действовать вместе.
с тобой.
с тобой.
если я испортился, выброси меня в урну, предварительно подоженную окурком.
лишь по утрам я чувствую себя немного живым
за завтраком меня обманывали.
и мне никто не подскажет где прячется солнце.
зато я знаю сотни способов селфхарма.
вырежь меня из бумаги.
подари мне собаку, я буду ее любить, а потом застрелю ее из-за глупых воспоминаний.
ее услышат лишь стены, среди которых нас, видимо, ждет петля.
свою любовь я выблевал с балкона высотного дома.
и вроде легче, но все равно люстра - ближайшая перспектива.
запрети мне вредить оболочке, все равно внутри что-нибудь нацарапаю.
я живу, чтобы кормить кота, который по ночам крадет у меня одеяло.
кажется, я растаял и высох.
не беда.
ведь все равно никем не был.
что-то было в руках, но, наверное, я потерял эту тонкую нить.
надо же, даже ярик в москве не хочет со мной курить.
разрежь меня на куски во избежании затора в мусоропроводе.
меня наконец-то утилизируют и может переработают во что-то стоящие.
последнее желание жить я вылью в фикус на подоконнике.
винтовка это праздник. летов погиб.
благотворите покойника.
она в наших снах.
играет, смеется, греет своей лаской, обмывает слезами.
улыбается строгими звездами с пасмурного предгорного неба, убегает за далекие заливы верхом на циклонах.
и мстит недосягаемостью.
мстит за то что мы ее просрали.
печаль будет длиться вечно, мне уже никуда не деться.
то что я могу потерять мне никогда не принадлежало
просто мы чужие люди, которые случайно прошли вместе какой-то отрезок пути так и не поняв друг друга.
ты можешь налгать, можешь сказать, что я был не тем, не тем, кто был нужен.
даже не приходил на ужин.
зачем я вообше был нужен?
все монотонное, однотонное.
если я когда-нибудь умру, а я очень скоро умру так и не признав этого мира.
постигнув его вблизи, издали, снаружи и изнутри.
постигнув, но не приняв, умру.
пусть исполнят то, что задумано, пусть они поверят и пусть посмеются над этими страстями.
ведь то, что они называют страстью на самом деле не душевная энергия, а лишь трение между душой и внешним миром.
а главное, пусть поверят в себя и станут беспомощными, как дети.
потому что слабость велика, а сила ничтожна.
такого было мое впечатление.
твое впечатление оказалось совсем другим.
а как все обстоит на самом деле, мы с тобой вряд ли вообще когда-нибудь узнаем.
могу сказать лишь, что слухи о уме и доброте дельфинов основаны на рассказах у старших плавцов.
но мы лишены возможности услышать рассказы тех, кого они толкали в другую сторону.
мы позволим себе роскошь.
быть одновременно аристократами и демократами.
революционерами и реакционерами, сторонниками легальной борьбы и нелегальной,
и все это в зависимости, места и обстоятельств, в которых нам придется находиться и действовать вместе.
с тобой.
с тобой.
если я испортился, выброси меня в урну, предварительно подоженную окурком.
лишь по утрам я чувствую себя немного живым
за завтраком меня обманывали.
и мне никто не подскажет где прячется солнце.
зато я знаю сотни способов селфхарма.
вырежь меня из бумаги.
подари мне собаку, я буду ее любить, а потом застрелю ее из-за глупых воспоминаний.
ее услышат лишь стены, среди которых нас, видимо, ждет петля.
свою любовь я выблевал с балкона высотного дома.
и вроде легче, но все равно люстра - ближайшая перспектива.
запрети мне вредить оболочке, все равно внутри что-нибудь нацарапаю.
я живу, чтобы кормить кота, который по ночам крадет у меня одеяло.
кажется, я растаял и высох.
не беда.
ведь все равно никем не был.
что-то было в руках, но, наверное, я потерял эту тонкую нить.
надо же, даже ярик в москве не хочет со мной курить.
разрежь меня на куски во избежании затора в мусоропроводе.
меня наконец-то утилизируют и может переработают во что-то стоящие.
последнее желание жить я вылью в фикус на подоконнике.
винтовка это праздник. летов погиб.
благотворите покойника.
At the dawn of our being stood eternal spring.
She is in our dreams.
He plays, laughs, warms his affection, washes with tears.
Smiles strict stars from the cloudy foothill of the sky, runs away for the distant bays on the cyclones.
And takes revenge on an inaccessibility.
Avils for the fact that we have gathered her.
Sorrow will last forever, I can’t get anywhere.
The fact that I can lose to me never belonged to me
It's just that we are strangers who accidentally went together some segment of the path without understanding each other.
You can lay it, you can say that I was not the one who was needed.
I didn’t even come to dinner.
Why was I needed at all?
Everything is monotonous, plain.
If I someday I will die, and very soon I will die without recognizing this world.
Comprehending it near, from afar, outside and inside.
Conducting, but not accepting, I will die.
Let them perform what is conceived, let them believe and let them laugh at these passions.
After all, what they call passion in fact not mental energy, but only friction between the soul and the outside world.
And most importantly, let them believe in themselves and become helpless, like children.
Because weakness is great, and the power is insignificant.
This was my impression.
Your impression was completely different.
And how really is everything, you and I are unlikely to ever find out at all.
I can only say that rumors about the mind and kindness of dolphins are based on the stories of older fins.
But we are deprived of the opportunity to hear the stories of those whom they pushed the other way.
We will allow ourselves a luxury.
be simultaneously aristocrats and democrats.
revolutionaries and reactionaries, supporters of the legal struggle and illegal,
And all this, depending, the places and circumstances in which we will have to be and act together.
with you.
with you.
If I deteriorated, throw me into the urn, previously composed by a cigarette butt.
Only in the morning I feel a little alive
I was deceived at breakfast.
And no one will tell me where the sun hides.
But I know hundreds of self -harm methods.
Cut me out of paper.
Give me a dog, I will love her, and then shoot her because of stupid memories.
Only the walls will be heard, among which, apparently, a loop is waiting for us.
I sparkled my love from the balcony of a high -rise house.
And it seems to be easier, but still the chandelier is the closest prospect.
Forbid me to harm the shell, anyway, I get something inside.
I live to feed the cat, which at night steals a blanket.
I seem to have melted and dry.
no problem.
After all, it was still no one.
Something was in my hands, but I probably lost this thin thread.
Wow, even Yarik in Moscow does not want to smoke with me.
Cut me into pieces in order to avoid a jam in the garbage chute.
I am finally disposed of and can be processed into something worthwhile.
The last desire to live I will pour into ficus on the windowsill.
The rifle is a holiday. Letov died.
Hemorite the deceased.
She is in our dreams.
He plays, laughs, warms his affection, washes with tears.
Smiles strict stars from the cloudy foothill of the sky, runs away for the distant bays on the cyclones.
And takes revenge on an inaccessibility.
Avils for the fact that we have gathered her.
Sorrow will last forever, I can’t get anywhere.
The fact that I can lose to me never belonged to me
It's just that we are strangers who accidentally went together some segment of the path without understanding each other.
You can lay it, you can say that I was not the one who was needed.
I didn’t even come to dinner.
Why was I needed at all?
Everything is monotonous, plain.
If I someday I will die, and very soon I will die without recognizing this world.
Comprehending it near, from afar, outside and inside.
Conducting, but not accepting, I will die.
Let them perform what is conceived, let them believe and let them laugh at these passions.
After all, what they call passion in fact not mental energy, but only friction between the soul and the outside world.
And most importantly, let them believe in themselves and become helpless, like children.
Because weakness is great, and the power is insignificant.
This was my impression.
Your impression was completely different.
And how really is everything, you and I are unlikely to ever find out at all.
I can only say that rumors about the mind and kindness of dolphins are based on the stories of older fins.
But we are deprived of the opportunity to hear the stories of those whom they pushed the other way.
We will allow ourselves a luxury.
be simultaneously aristocrats and democrats.
revolutionaries and reactionaries, supporters of the legal struggle and illegal,
And all this, depending, the places and circumstances in which we will have to be and act together.
with you.
with you.
If I deteriorated, throw me into the urn, previously composed by a cigarette butt.
Only in the morning I feel a little alive
I was deceived at breakfast.
And no one will tell me where the sun hides.
But I know hundreds of self -harm methods.
Cut me out of paper.
Give me a dog, I will love her, and then shoot her because of stupid memories.
Only the walls will be heard, among which, apparently, a loop is waiting for us.
I sparkled my love from the balcony of a high -rise house.
And it seems to be easier, but still the chandelier is the closest prospect.
Forbid me to harm the shell, anyway, I get something inside.
I live to feed the cat, which at night steals a blanket.
I seem to have melted and dry.
no problem.
After all, it was still no one.
Something was in my hands, but I probably lost this thin thread.
Wow, even Yarik in Moscow does not want to smoke with me.
Cut me into pieces in order to avoid a jam in the garbage chute.
I am finally disposed of and can be processed into something worthwhile.
The last desire to live I will pour into ficus on the windowsill.
The rifle is a holiday. Letov died.
Hemorite the deceased.