Текст песни Михаил Щербаков - Троекуровский погост
Просмотров
171
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Михаил Щербаков - Троекуровский погост, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Буквы на камне сквозь мох да репьи.
Имя, вроде, с отчеством нынче ничьи.
"Пётр Дормидонтыч" — дальше трава.
Были с прописной — стали просто слова.
Были в позолоте, а выцвела вся.
Вглядывайся, путник, догадывайся.
Мрамор увесист, орнамент не скуп.
Тот, знать, усопший был большой душегуб.
Обер-прокурор или аншеф-генерал.
То-то он наотмашь казнил и карал.
Сколько неповинных столкнул под откос
он, покуда сам лебедой не порос.
Сколько он, покуда в суглинок не влип,
глоток перегрыз и хребтов перешиб.
Грыз бы и впредь, да, видать, изнемог:
звание с фамилией — и тех не сберёг.
Больше не кусается, даже не жужжит,
он на Троекуровском погосте лежит.
Доступ к погосту, обзор и обход
всякому зеваке открыт круглый год.
Всякого туда через пустошь и лес
вывезет маршрутное такси Мерседес.
Вот я — зевака — хожу, не страшусь,
буквы читаю и в небо кошусь.
Действует на небе главная власть,
мечет фортуна козырную масть.
Пусть пока мечет, потом разберём,
много ль было шансов не стать упырём.
Глянем, рассердимся: "Что за дела?
Шансы велики, а вероятность мала!"
Буквы на камне, камень в траве.
Прячет фортуна туза в рукаве.
Пётр Дормитонтыч, кто ты такой?
Царство небесное, вечный покой.
По нашей-то расценке нынешней
признаем сверху вниз,
что даже на венок на финишный
ты лавров не нагрыз.
Подсчитываем нынче точно мы,
кто в роще первый зверь.
А где была трава с цветочками,
там ягоды теперь.
Завяла повилика сорная,
сопрела белена,
а выросла черника чёрная,
созрела бузина.
Ты попусту блестел погонами,
кокардами мерцал,
а нынче бы хрустел мильонами,
мильярдами бряцал.
Держался бы державной выгоды,
да всё себе же в плюс.
И орден бы имел за выборы,
и орден за аншлюс.
Конечно, мировая пресса бы —
поскольку не глуха —
зачислила тебя в агрессоры,
а ты в ответ: "Ха-ха!"
И всё бы на боках на глобусных
чертил меж полюсов,
куда ещё закинуть доблестных
невидимых бойцов.
Такую ты изнанку понял бы,
в такие вник статьи,
что даже может сам не помер бы,
пришили бы свои.
Воздали бы, конечно, должное,
хватило бы ума.
И место бы нашлось надёжное
для скорбного холма.
Досталось бы ему украситься
и камнем, и доской.
Казалось бы: какая разница?
И правда — никакой.
<2014>
Имя, вроде, с отчеством нынче ничьи.
"Пётр Дормидонтыч" — дальше трава.
Были с прописной — стали просто слова.
Были в позолоте, а выцвела вся.
Вглядывайся, путник, догадывайся.
Мрамор увесист, орнамент не скуп.
Тот, знать, усопший был большой душегуб.
Обер-прокурор или аншеф-генерал.
То-то он наотмашь казнил и карал.
Сколько неповинных столкнул под откос
он, покуда сам лебедой не порос.
Сколько он, покуда в суглинок не влип,
глоток перегрыз и хребтов перешиб.
Грыз бы и впредь, да, видать, изнемог:
звание с фамилией — и тех не сберёг.
Больше не кусается, даже не жужжит,
он на Троекуровском погосте лежит.
Доступ к погосту, обзор и обход
всякому зеваке открыт круглый год.
Всякого туда через пустошь и лес
вывезет маршрутное такси Мерседес.
Вот я — зевака — хожу, не страшусь,
буквы читаю и в небо кошусь.
Действует на небе главная власть,
мечет фортуна козырную масть.
Пусть пока мечет, потом разберём,
много ль было шансов не стать упырём.
Глянем, рассердимся: "Что за дела?
Шансы велики, а вероятность мала!"
Буквы на камне, камень в траве.
Прячет фортуна туза в рукаве.
Пётр Дормитонтыч, кто ты такой?
Царство небесное, вечный покой.
По нашей-то расценке нынешней
признаем сверху вниз,
что даже на венок на финишный
ты лавров не нагрыз.
Подсчитываем нынче точно мы,
кто в роще первый зверь.
А где была трава с цветочками,
там ягоды теперь.
Завяла повилика сорная,
сопрела белена,
а выросла черника чёрная,
созрела бузина.
Ты попусту блестел погонами,
кокардами мерцал,
а нынче бы хрустел мильонами,
мильярдами бряцал.
Держался бы державной выгоды,
да всё себе же в плюс.
И орден бы имел за выборы,
и орден за аншлюс.
Конечно, мировая пресса бы —
поскольку не глуха —
зачислила тебя в агрессоры,
а ты в ответ: "Ха-ха!"
И всё бы на боках на глобусных
чертил меж полюсов,
куда ещё закинуть доблестных
невидимых бойцов.
Такую ты изнанку понял бы,
в такие вник статьи,
что даже может сам не помер бы,
пришили бы свои.
Воздали бы, конечно, должное,
хватило бы ума.
И место бы нашлось надёжное
для скорбного холма.
Досталось бы ему украситься
и камнем, и доской.
Казалось бы: какая разница?
И правда — никакой.
<2014>
Letters on the stone through the moss and burps.
The name, like, with the patronymic is now nobody's.
"Pyotr Dormidontych" - then the grass.
They were capitalized - just words.
Were in gilding, but all faded.
Peer, traveler, guess.
The marble is heavy, the ornament is not stingy.
That, to know, the deceased was a great murderer.
Chief Prosecutor or General Chief.
That is why he executed and punished backhand.
How many innocent have pushed down a derail
he, as long as he is not overgrown with a swan.
How much he, until he got stuck in the loam,
gnawed the throat and broke the ridges.
I would have gnawed in the future, yes, you see, I was exhausted:
rank with a surname - and those did not save.
Doesn't bite anymore, doesn't even buzz
he lies on the Troekurovsky churchyard.
Access to the churchyard, overview and detour
open to any onlooker all year round.
Everyone there through the wasteland and forest
will take out a minibus Mercedes.
Here I am - a gawker - I walk, I'm not afraid,
I read letters and mow to the sky.
The main power operates in heaven,
Fortune is the trump card.
Let it fly while it is, then we'll sort it out
there were many chances not to become a ghoul.
Let's look, get angry: "What kind of business?
The chances are great, the probability is low! "
The letters on the stone, the stone in the grass.
Hides an ace's fortune up his sleeve.
Pyotr Dormitontych, who are you?
Kingdom of heaven, eternal rest.
At our current rate
admit from top to bottom,
that even a wreath at the finish
you didn’t eat your laurels.
We are counting now exactly,
who is the first beast in the grove.
And where was the grass with flowers,
there are berries now.
The weed dodder wilted,
soprela henbane,
and black blueberries have grown,
the elderberry is ripe.
You shone in vain with epaulettes,
flickered with cockades,
but now it would crunch by millions,
rattled with milliards.
Would hold on to sovereign gain
yes, everything is a plus.
And the order would have for the elections,
and the order for the Anschluss.
Of course, the world press would -
because not deaf -
enlisted you as an aggressor
and you answered: "Ha-ha!"
And everything would be on the sides on the global
drew between the poles,
where else to throw the valiant
invisible fighters.
You would understand this inside out
in such articles,
that he might not even have died,
would sew their own.
Would pay tribute, of course,
would be smart enough.
And a reliable place would be found
for the mournful hill.
He would have had to adorn himself
and a stone and a board.
It would seem: what's the difference?
And the truth is none.
<2014>
The name, like, with the patronymic is now nobody's.
"Pyotr Dormidontych" - then the grass.
They were capitalized - just words.
Were in gilding, but all faded.
Peer, traveler, guess.
The marble is heavy, the ornament is not stingy.
That, to know, the deceased was a great murderer.
Chief Prosecutor or General Chief.
That is why he executed and punished backhand.
How many innocent have pushed down a derail
he, as long as he is not overgrown with a swan.
How much he, until he got stuck in the loam,
gnawed the throat and broke the ridges.
I would have gnawed in the future, yes, you see, I was exhausted:
rank with a surname - and those did not save.
Doesn't bite anymore, doesn't even buzz
he lies on the Troekurovsky churchyard.
Access to the churchyard, overview and detour
open to any onlooker all year round.
Everyone there through the wasteland and forest
will take out a minibus Mercedes.
Here I am - a gawker - I walk, I'm not afraid,
I read letters and mow to the sky.
The main power operates in heaven,
Fortune is the trump card.
Let it fly while it is, then we'll sort it out
there were many chances not to become a ghoul.
Let's look, get angry: "What kind of business?
The chances are great, the probability is low! "
The letters on the stone, the stone in the grass.
Hides an ace's fortune up his sleeve.
Pyotr Dormitontych, who are you?
Kingdom of heaven, eternal rest.
At our current rate
admit from top to bottom,
that even a wreath at the finish
you didn’t eat your laurels.
We are counting now exactly,
who is the first beast in the grove.
And where was the grass with flowers,
there are berries now.
The weed dodder wilted,
soprela henbane,
and black blueberries have grown,
the elderberry is ripe.
You shone in vain with epaulettes,
flickered with cockades,
but now it would crunch by millions,
rattled with milliards.
Would hold on to sovereign gain
yes, everything is a plus.
And the order would have for the elections,
and the order for the Anschluss.
Of course, the world press would -
because not deaf -
enlisted you as an aggressor
and you answered: "Ha-ha!"
And everything would be on the sides on the global
drew between the poles,
where else to throw the valiant
invisible fighters.
You would understand this inside out
in such articles,
that he might not even have died,
would sew their own.
Would pay tribute, of course,
would be smart enough.
And a reliable place would be found
for the mournful hill.
He would have had to adorn himself
and a stone and a board.
It would seem: what's the difference?
And the truth is none.
<2014>