Текст песни Марина Курсанова - Эллинская
Просмотров
86
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Марина Курсанова - Эллинская, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Кто смотрит на меня через бумажное оконце,
перебирая до-мажор так упоительно-уныло?
Уже ко сну твоя родня сняла с тяжёлых пальцев кольца,
уже для греческих комедий время ночи наступило…
Эллин — имя или пол? — гости будут совершенны.
Какое пьяное вино из молодых и нежных ягод!
Подруга, расстилая шёлк, мне имя тайное прошепчет:
играй на флейтах или пей, пока твои совсем не лягут…
Пульсирует плечо, и плащ, и ремешки сандалий.
Тот новый мальчик так поёт, что хочется улечься в ложе.
Сегодня внятен всякий зов — и всяк стремится на свиданье,
но разве можно взять звено так, чтобы слуг не потревожить?
Не поднять ни глаз, ни рук, не говори “какая полночь!”,
не размыкай своих цепочек ни на лодыжке, ни на талии!
Я за комнату боюсь, когда луна вздымает волны,
а мы так долго далеки, что хочется сказать “останься”.
Я за комнату боюсь, когда луна вздымает волны,
а мы так долго далеки, что хочется сказать…
Масло кончится, и ткань похитит алчущая челядь.
Я каждый взгляд и каждый смех перевела бы в поцелуи!
Но кто угадывает тайну, кто удерживает веер,
кому я выплачу позор свой, когда без памяти засну?
Но кто угадывает тайну, кто удерживает веер,
кому я выплачу позор свой, когда без памяти засну?
Для воды подходит всё. Чашка меркнет в изголовье.
Зачем я трогаю лицо, как будто что-то понимаю?
Подруга смотрит сквозь меня, как двор перетекает в море,
а я ни вслух не шелохнусь, от головы до ног немая.
Светлячок дрожит на складке неразвязанной одежды.
Так просидим, душа моя, на тёплых внутренних ступенях.
Наутро книг передадут и свитков из бумаги снежной.
Но это ничего не значит — и ничего не переменит.
Наутро книг передадут и свитков из бумаги снежной.
Но это ничего не значит — и ничего не переменит.
перебирая до-мажор так упоительно-уныло?
Уже ко сну твоя родня сняла с тяжёлых пальцев кольца,
уже для греческих комедий время ночи наступило…
Эллин — имя или пол? — гости будут совершенны.
Какое пьяное вино из молодых и нежных ягод!
Подруга, расстилая шёлк, мне имя тайное прошепчет:
играй на флейтах или пей, пока твои совсем не лягут…
Пульсирует плечо, и плащ, и ремешки сандалий.
Тот новый мальчик так поёт, что хочется улечься в ложе.
Сегодня внятен всякий зов — и всяк стремится на свиданье,
но разве можно взять звено так, чтобы слуг не потревожить?
Не поднять ни глаз, ни рук, не говори “какая полночь!”,
не размыкай своих цепочек ни на лодыжке, ни на талии!
Я за комнату боюсь, когда луна вздымает волны,
а мы так долго далеки, что хочется сказать “останься”.
Я за комнату боюсь, когда луна вздымает волны,
а мы так долго далеки, что хочется сказать…
Масло кончится, и ткань похитит алчущая челядь.
Я каждый взгляд и каждый смех перевела бы в поцелуи!
Но кто угадывает тайну, кто удерживает веер,
кому я выплачу позор свой, когда без памяти засну?
Но кто угадывает тайну, кто удерживает веер,
кому я выплачу позор свой, когда без памяти засну?
Для воды подходит всё. Чашка меркнет в изголовье.
Зачем я трогаю лицо, как будто что-то понимаю?
Подруга смотрит сквозь меня, как двор перетекает в море,
а я ни вслух не шелохнусь, от головы до ног немая.
Светлячок дрожит на складке неразвязанной одежды.
Так просидим, душа моя, на тёплых внутренних ступенях.
Наутро книг передадут и свитков из бумаги снежной.
Но это ничего не значит — и ничего не переменит.
Наутро книг передадут и свитков из бумаги снежной.
Но это ничего не значит — и ничего не переменит.
Who looks at me through the paper window,
Looking at C-major so delightfully dull?
Already at night, your relatives took off the rings from their heavy fingers,
Already for the Greek comedies the time of night has come ...
Ellen - name or gender? - the guests will be perfect.
What a drunk wine of young and tender berries!
A friend, spreading silk, my name will secretly whisper:
Play flutes or drink, while yours do not lie down at all ...
The shoulder, the cloak, and the straps of the sandals are pulsing.
That new boy sings so much that he wants to lie down in a box.
Today every call is intelligible - and everyone aspires for a meeting,
But is it possible to take the link so that servants do not disturb?
Do not raise your eyes or hands, do not say "what midnight!",
Do not break your chains either at the ankle or at the waist!
I'm afraid for the room, when the moon raises waves,
But we are so far away that I want to say "stay."
I'm afraid for the room, when the moon raises waves,
But we are so far away that I want to say ...
The oil will end, and the cloth will be stolen by a hungry servant.
I every look and every laugh would translate into kisses!
But who guesses the secret, who keeps the fan,
To whom shall I pay my shame, when I shall fall asleep without memory?
But who guesses the secret, who keeps the fan,
To whom shall I pay my shame, when I shall fall asleep without memory?
Everything is suitable for water. The cup fades into the headboard.
Why do I touch my face, as if I understand something?
A friend looks through me as the courtyard flows into the sea,
But I do not move aloud, my head is silent.
The firefly trembles on the fold of unbound garments.
So let's sit, my soul, on the warm inner steps.
The next morning, books will be given and scrolls of snow paper.
But it does not mean anything - and will not change anything.
The next morning, books will be given and scrolls of snow paper.
But it does not mean anything - and will not change anything.
Looking at C-major so delightfully dull?
Already at night, your relatives took off the rings from their heavy fingers,
Already for the Greek comedies the time of night has come ...
Ellen - name or gender? - the guests will be perfect.
What a drunk wine of young and tender berries!
A friend, spreading silk, my name will secretly whisper:
Play flutes or drink, while yours do not lie down at all ...
The shoulder, the cloak, and the straps of the sandals are pulsing.
That new boy sings so much that he wants to lie down in a box.
Today every call is intelligible - and everyone aspires for a meeting,
But is it possible to take the link so that servants do not disturb?
Do not raise your eyes or hands, do not say "what midnight!",
Do not break your chains either at the ankle or at the waist!
I'm afraid for the room, when the moon raises waves,
But we are so far away that I want to say "stay."
I'm afraid for the room, when the moon raises waves,
But we are so far away that I want to say ...
The oil will end, and the cloth will be stolen by a hungry servant.
I every look and every laugh would translate into kisses!
But who guesses the secret, who keeps the fan,
To whom shall I pay my shame, when I shall fall asleep without memory?
But who guesses the secret, who keeps the fan,
To whom shall I pay my shame, when I shall fall asleep without memory?
Everything is suitable for water. The cup fades into the headboard.
Why do I touch my face, as if I understand something?
A friend looks through me as the courtyard flows into the sea,
But I do not move aloud, my head is silent.
The firefly trembles on the fold of unbound garments.
So let's sit, my soul, on the warm inner steps.
The next morning, books will be given and scrolls of snow paper.
But it does not mean anything - and will not change anything.
The next morning, books will be given and scrolls of snow paper.
But it does not mean anything - and will not change anything.