Текст песни МДП - Когда Россию захватили
Просмотров
161
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни МДП - Когда Россию захватили, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Когда Россию захватили
И на растленье обрекли,
Не все́ России изменили,
Не все́ в предатели пошли.
И забивались тю́рьмы теми,
В ком были живы долг и честь.
Их поглощали мрак и темень,
Им ни числа, ни меры несть.
Стреляли гордых, добрых, честных,
Чтоб, захватив, упрочить власть.
В глухих подвалах повсеместно
Кровища русская лилась.
Всё для захватчиков годилось —
Враньё газет, обман, подлог.
Когда бы раньше я родился,
И я б тогда погибнуть мог.
Когда, вселяя тень надежды,
Наперевес неся штыки,
В почти сияющих одеждах
Шли Белой Гвардии полки,
А пулеметы их косили,
И кровь хлестала, как вода,
Я мог погибнуть за Россию,
Но не было меня тогда.
Когда (ах, просто как и мудро),
И день и ночь, и ночь и день
Крестьян везли в тайгу и тундру
Из всех российских деревень,
От всех черёмух, лип и клёнов,
От речек, льющихся светло́,
Чтобы пятнадцать миллионов
Крестьян российских полегло,
Когда, чтоб кость народу кинуть,
Назвали это «перегиб»,
Я — русский мальчик — мог погибнуть,
И лишь случайно не погиб.
Я тот, кто, как ни странно, вышел
Почти сухим из кутерьмы,
Кто уцелел, остался, выжил
Без лагерей и без тюрьмы.
Что ж, вспоминать ли нам под вечер,
В передзакатный этот час,
Как, души русские калеча,
Подонков делали из нас?
Иль противостоя железу,
И мраку противостоя,
Осознавать светло и трезво:
Приходит очередь моя.
Как волку, вырваться из круга,
Ни чувств, ни мыслей не тая.
Прости меня, моя подруга,
Настала очередь моя.
Я поднимаюсь, как на бруствер,
Но фоне трусов и хамья.
Не надо слёз, не надо гру́сти —
Сегодня очередь моя!
<19??>
И на растленье обрекли,
Не все́ России изменили,
Не все́ в предатели пошли.
И забивались тю́рьмы теми,
В ком были живы долг и честь.
Их поглощали мрак и темень,
Им ни числа, ни меры несть.
Стреляли гордых, добрых, честных,
Чтоб, захватив, упрочить власть.
В глухих подвалах повсеместно
Кровища русская лилась.
Всё для захватчиков годилось —
Враньё газет, обман, подлог.
Когда бы раньше я родился,
И я б тогда погибнуть мог.
Когда, вселяя тень надежды,
Наперевес неся штыки,
В почти сияющих одеждах
Шли Белой Гвардии полки,
А пулеметы их косили,
И кровь хлестала, как вода,
Я мог погибнуть за Россию,
Но не было меня тогда.
Когда (ах, просто как и мудро),
И день и ночь, и ночь и день
Крестьян везли в тайгу и тундру
Из всех российских деревень,
От всех черёмух, лип и клёнов,
От речек, льющихся светло́,
Чтобы пятнадцать миллионов
Крестьян российских полегло,
Когда, чтоб кость народу кинуть,
Назвали это «перегиб»,
Я — русский мальчик — мог погибнуть,
И лишь случайно не погиб.
Я тот, кто, как ни странно, вышел
Почти сухим из кутерьмы,
Кто уцелел, остался, выжил
Без лагерей и без тюрьмы.
Что ж, вспоминать ли нам под вечер,
В передзакатный этот час,
Как, души русские калеча,
Подонков делали из нас?
Иль противостоя железу,
И мраку противостоя,
Осознавать светло и трезво:
Приходит очередь моя.
Как волку, вырваться из круга,
Ни чувств, ни мыслей не тая.
Прости меня, моя подруга,
Настала очередь моя.
Я поднимаюсь, как на бруствер,
Но фоне трусов и хамья.
Не надо слёз, не надо гру́сти —
Сегодня очередь моя!
<19??>
When Russia captured
And doomed to corruption,
Not everyone changed Russia,
Not all went to the traitors.
And the prisons were filled with
In whom duty and honor were alive.
They were consumed by darkness and darkness
They have no number, no measure.
They shot proud, kind, honest,
That, having seized, strengthen the power.
In deaf cellars everywhere
Krovischa Russian flowed.
Everything was good for the invaders -
Lies of newspapers, deception, forgery.
When ever I was born,
And then I could die.
When, instilling a shadow of hope,
Carrying the bayonets
In almost shining clothes
We went to the White Guard regiments,
And their machine guns mowed down,
And blood gushing like water
I could die for Russia,
But there was no me then.
When (oh, just like wisely),
And day and night, and night and day
Peasants were transported to the taiga and tundra.
Of all the Russian villages,
From all the cherry trees, limes and maples,
From the rivers, pouring light,
To fifteen million
Russian peasants were killed,
When to throw a bone to the people,
Called it "kink"
I - Russian boy - could die,
And only by chance did not die.
I am the one who, oddly enough, came out
Almost dry of commotion,
Who survived, stayed, survived
Without camps and without prison.
Well, do we remember in the evening
Before this hour,
How Russian souls cripple,
Scum did of us?
Ile fronting the gland
And resisting the darkness,
Be aware of the light and sober:
My turn comes.
Like a wolf, break out of the circle,
No feelings, no thoughts thawed.
Forgive me, my friend,
It's my turn.
I rise, as on parapet,
But the background of cowards and hamya.
Do not tears, do not feel sad -
Today is my turn!
& lt; 19 ?? & gt;
And doomed to corruption,
Not everyone changed Russia,
Not all went to the traitors.
And the prisons were filled with
In whom duty and honor were alive.
They were consumed by darkness and darkness
They have no number, no measure.
They shot proud, kind, honest,
That, having seized, strengthen the power.
In deaf cellars everywhere
Krovischa Russian flowed.
Everything was good for the invaders -
Lies of newspapers, deception, forgery.
When ever I was born,
And then I could die.
When, instilling a shadow of hope,
Carrying the bayonets
In almost shining clothes
We went to the White Guard regiments,
And their machine guns mowed down,
And blood gushing like water
I could die for Russia,
But there was no me then.
When (oh, just like wisely),
And day and night, and night and day
Peasants were transported to the taiga and tundra.
Of all the Russian villages,
From all the cherry trees, limes and maples,
From the rivers, pouring light,
To fifteen million
Russian peasants were killed,
When to throw a bone to the people,
Called it "kink"
I - Russian boy - could die,
And only by chance did not die.
I am the one who, oddly enough, came out
Almost dry of commotion,
Who survived, stayed, survived
Without camps and without prison.
Well, do we remember in the evening
Before this hour,
How Russian souls cripple,
Scum did of us?
Ile fronting the gland
And resisting the darkness,
Be aware of the light and sober:
My turn comes.
Like a wolf, break out of the circle,
No feelings, no thoughts thawed.
Forgive me, my friend,
It's my turn.
I rise, as on parapet,
But the background of cowards and hamya.
Do not tears, do not feel sad -
Today is my turn!
& lt; 19 ?? & gt;