Текст песни Лёха Никонов - Одиссея
Просмотров
206
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Лёха Никонов - Одиссея, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Итак,
поднимавшийся по лестнице человек,
- время двенадцать, энное декабря. XXI век, -
как любой обыватель - мудак.
Итак, он поднимается по лестнице.
О, стены; обоссанные и разрисованные
знаками, матерной руганью, именами
и объяснениями в любви.
Грязные стены блочных домов. Они
притягивают, как магнит
уличный шум - пустоту мира.
Квартира
полыхает от понимания тайны, в ней
человек поднимается по лестнице на самый верх,
то есть на самый последний этаж.
Расстояние в триста шестьдесят пять дней -
ругань и саботаж,
где цифры танцуют и время - враг.
Итак,
он стучит в эту дверь. Мудак,
что его там ждёт, кроме
электромагнитных волн;
магнитофона, компьютера, телевизора,
радио, видео, микроволновой печки,
девки,
которую надо любить,
потому что любить надо.
Я ненавижу этого гада.
Итак, дверь открывается.
Лай собак врывается
вместе с вонью парадной.
В моём государстве,
то есть в холодной и грязной стране,
где ничего не светит мне никогда,
всегда
люди ходят с серыми лицами.
Некоторых тормозит милиция,
некоторых даже отпускают
или пинают в своих отделениях
менты моего поколения.
Он вошёл,
она радостно шепчет – здравствуй…
Вот картина мелодраматической срани,
хотя он для неё, возможно, станет
кем-то, вроде Улисса, которого не было год,
и теперь он вернулся.
Фонари в подворотне пинают в живот
улицу.
И чёрный магнитофон
страдает музыкой прошлого
тысячелетия в комнате из восемнадцати метров;
в определённом смысле её ровеснице,
если метрическую систему перевести в года.
И они говорят, что всегда
будут друг друга любить.
Меня начинает тошнить.
поднимавшийся по лестнице человек,
- время двенадцать, энное декабря. XXI век, -
как любой обыватель - мудак.
Итак, он поднимается по лестнице.
О, стены; обоссанные и разрисованные
знаками, матерной руганью, именами
и объяснениями в любви.
Грязные стены блочных домов. Они
притягивают, как магнит
уличный шум - пустоту мира.
Квартира
полыхает от понимания тайны, в ней
человек поднимается по лестнице на самый верх,
то есть на самый последний этаж.
Расстояние в триста шестьдесят пять дней -
ругань и саботаж,
где цифры танцуют и время - враг.
Итак,
он стучит в эту дверь. Мудак,
что его там ждёт, кроме
электромагнитных волн;
магнитофона, компьютера, телевизора,
радио, видео, микроволновой печки,
девки,
которую надо любить,
потому что любить надо.
Я ненавижу этого гада.
Итак, дверь открывается.
Лай собак врывается
вместе с вонью парадной.
В моём государстве,
то есть в холодной и грязной стране,
где ничего не светит мне никогда,
всегда
люди ходят с серыми лицами.
Некоторых тормозит милиция,
некоторых даже отпускают
или пинают в своих отделениях
менты моего поколения.
Он вошёл,
она радостно шепчет – здравствуй…
Вот картина мелодраматической срани,
хотя он для неё, возможно, станет
кем-то, вроде Улисса, которого не было год,
и теперь он вернулся.
Фонари в подворотне пинают в живот
улицу.
И чёрный магнитофон
страдает музыкой прошлого
тысячелетия в комнате из восемнадцати метров;
в определённом смысле её ровеснице,
если метрическую систему перевести в года.
И они говорят, что всегда
будут друг друга любить.
Меня начинает тошнить.
So,
rising up the stairs a man,
- The time is twelve, the ennoy of December. XXI Century, -
as any philistine - asshole.
So he climbs the stairs.
Oh, the walls; pissed and painted
signs, swearing, names
and explanations of love.
Dirty walls of block houses. They
attract like a magnet
street noise is the emptiness of the world.
Apartment
blazes from the understanding of the mystery, in it
a man climbs the stairs to the very top,
that is to the very last floor.
The distance of three hundred and sixty-five days -
abuse and sabotage,
where figures are dancing and time is the enemy.
So,
he knocks on that door. Asshole,
that he is waiting there, except
electromagnetic waves;
tape recorder, computer, TV,
radio, video, microwave oven,
girls,
which must be loved,
because you have to love.
I hate this reptile.
So, the door opens.
Dog barking breaks in
together with the stench of the front.
In my state,
that is, in a cold and dirty country,
where nothing shines for me ever,
always
people go with gray faces.
Some are slowed down by the police,
some even let go
or kick in their offices
cops of my generation.
He came in,
she joyfully whispers - hello ...
Here is a picture of melodramatic shame,
Although he might be for her
someone, like Ulysses, who was not a year old,
and now he's back.
Lanterns in the gateway kick in the stomach
street.
And a black tape recorder
suffers from the music of the past
a millennium in a room of eighteen meters;
in a certain sense, its coeval,
If the metric system is translated into years.
And they say that always
will love each other.
Me begins to feel sick.
rising up the stairs a man,
- The time is twelve, the ennoy of December. XXI Century, -
as any philistine - asshole.
So he climbs the stairs.
Oh, the walls; pissed and painted
signs, swearing, names
and explanations of love.
Dirty walls of block houses. They
attract like a magnet
street noise is the emptiness of the world.
Apartment
blazes from the understanding of the mystery, in it
a man climbs the stairs to the very top,
that is to the very last floor.
The distance of three hundred and sixty-five days -
abuse and sabotage,
where figures are dancing and time is the enemy.
So,
he knocks on that door. Asshole,
that he is waiting there, except
electromagnetic waves;
tape recorder, computer, TV,
radio, video, microwave oven,
girls,
which must be loved,
because you have to love.
I hate this reptile.
So, the door opens.
Dog barking breaks in
together with the stench of the front.
In my state,
that is, in a cold and dirty country,
where nothing shines for me ever,
always
people go with gray faces.
Some are slowed down by the police,
some even let go
or kick in their offices
cops of my generation.
He came in,
she joyfully whispers - hello ...
Here is a picture of melodramatic shame,
Although he might be for her
someone, like Ulysses, who was not a year old,
and now he's back.
Lanterns in the gateway kick in the stomach
street.
And a black tape recorder
suffers from the music of the past
a millennium in a room of eighteen meters;
in a certain sense, its coeval,
If the metric system is translated into years.
And they say that always
will love each other.
Me begins to feel sick.