Текст песни Канат Канака - Лермонтову
Просмотров
32
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Канат Канака - Лермонтову, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Он мог быть скульптором, но стал поэтом.
Взбешён, капризен, мрачен, злоречив.
Не думаю, что кто-нибудь от света
и тьмы героя может различить.
Кто он не есть, он на горе высокой,
он, где Арагва, где беглец Гарун,
где он не есть безжалостно, жестоко,
бессовестно у Грузии беру.
Он неуживчив, он – смертоубийца.
Слог дернется, зашаркает строфа.
То ль я ему, не то ли он мне сниться
с челом и гривой золотого льва.
У, как! Дракон – моё перо. Но музу
зову Арагвой, чья сильна вода.
Ношу любовь, как вечную обузу
или пишу, как строю города.
Мой покровитель – юная гвоздика.
Люблю глядеть, не отрывая глаз,
не доставляя прочего убытка
худому зренью, чья никчёмна власть
перед гвоздикой. Грузия, Арагва
и Лермонтов, гвоздика, монастырь.
О демоне и о герое главном
пишу. Они передо мной чисты.
Герой и Демон. Если первый в маске
на маскараде, демон на балу
у духа зла. Как молодость прекрасна,
ведь молодость прислуживает злу?!
Как опишу, когда неописуем
героя образ и совсем незрим,
чьё поколенье думало, он умер,
когда он жил и по земле ходил.
По Грузии на лошади горячей,
лихой скакун, мятежник и бунтарь
молниеносно и бесстрашно скачет.
О, Сакартвело шен ламази хар!
Не пощажённый, вытолканный эрой,
куда он мчал, он мало, что умел,
писать стихи, писать душой и с верой,
за то не мало в этом преуспел.
Слог разношерст, но не претит глаголу.
Им совершённый вижу в этом путь.
Лишь знает он один, с какою болью
мне надо будет этот текст замкнуть.
Он мало жил. Когда бы не Мартынов
и не дуэль… Ну, надо же вспылил,
взял револьвер обиженный, безвинный
и выстрелил и пулею убил.
………………………………….
Мой светский лев, чью золотую гриву
не жалую, печалуюсь, грущу.
Закономерно, но не справедливо,
что за тебя я этот век вершу.
19 ноября 2006 года
Взбешён, капризен, мрачен, злоречив.
Не думаю, что кто-нибудь от света
и тьмы героя может различить.
Кто он не есть, он на горе высокой,
он, где Арагва, где беглец Гарун,
где он не есть безжалостно, жестоко,
бессовестно у Грузии беру.
Он неуживчив, он – смертоубийца.
Слог дернется, зашаркает строфа.
То ль я ему, не то ли он мне сниться
с челом и гривой золотого льва.
У, как! Дракон – моё перо. Но музу
зову Арагвой, чья сильна вода.
Ношу любовь, как вечную обузу
или пишу, как строю города.
Мой покровитель – юная гвоздика.
Люблю глядеть, не отрывая глаз,
не доставляя прочего убытка
худому зренью, чья никчёмна власть
перед гвоздикой. Грузия, Арагва
и Лермонтов, гвоздика, монастырь.
О демоне и о герое главном
пишу. Они передо мной чисты.
Герой и Демон. Если первый в маске
на маскараде, демон на балу
у духа зла. Как молодость прекрасна,
ведь молодость прислуживает злу?!
Как опишу, когда неописуем
героя образ и совсем незрим,
чьё поколенье думало, он умер,
когда он жил и по земле ходил.
По Грузии на лошади горячей,
лихой скакун, мятежник и бунтарь
молниеносно и бесстрашно скачет.
О, Сакартвело шен ламази хар!
Не пощажённый, вытолканный эрой,
куда он мчал, он мало, что умел,
писать стихи, писать душой и с верой,
за то не мало в этом преуспел.
Слог разношерст, но не претит глаголу.
Им совершённый вижу в этом путь.
Лишь знает он один, с какою болью
мне надо будет этот текст замкнуть.
Он мало жил. Когда бы не Мартынов
и не дуэль… Ну, надо же вспылил,
взял револьвер обиженный, безвинный
и выстрелил и пулею убил.
………………………………….
Мой светский лев, чью золотую гриву
не жалую, печалуюсь, грущу.
Закономерно, но не справедливо,
что за тебя я этот век вершу.
19 ноября 2006 года
He could be a sculptor, but became a poet.
Sweep, capricient, gloomy, having merged.
I don't think anyone from the light
And the Darkness Hero can distinguish.
Who he is not there, he is high on the mountain,
He, where Aragva, where the fugitive Garun,
where he is not ruthlessly, cruel
Unslative Georgia take.
He is an opposed, he is deadhoe.
The syllable jershits, sparks stroke.
Then I am him, whether he can dream
With a friend and mane gold lion.
At how! Dragon is my pen. But Musy.
call Aragva, whose strong water.
I wear love like eternal burden
Or write as the city of the city.
My patron - young carnation.
Love to look without tearing off eyes,
without deliver other losses
Sounded Movement, Whose Nicchmna Power
In front of the carnation. Georgia, Aragva
and Lermontov, carnation, monastery.
About the demon and the hero of the main
writing. They are in front of me.
Hero and demon. If the first in the mask
on Masquerade, demon on the ball
The Spirit is evil. How youngest is beautiful
After all, youth serving evil?!
As I will describe when indescribable
Hero image and quite invisible,
whose generation thought he died
When he lived and went on the ground.
In Georgia on the horse is hot
dashing horse, rebel and rebel
Lightning and fearlessly jumps.
Oh, Sakartvelo Shen Lamazi Har!
Not sparing, pushed by era,
where he rushes, he is not able to
write poems, write soul and with faith,
For that, not enough succeeded.
The syllable of Vycharsst, but does not face the verb.
They see them in this way.
Only knows one one, with what pain
I will need to close this text.
He lived little. Whenever Martynov
And not a duel ... well, it is necessary to flare,
took the revolver offended, innocent
And he fired and killed the bullet.
..........................................
My secular lion, whose golden mane
I do not regret, pegs, sad.
Naturally, but not fair
What for you I'll be pressed this century.
November 19, 2006
Sweep, capricient, gloomy, having merged.
I don't think anyone from the light
And the Darkness Hero can distinguish.
Who he is not there, he is high on the mountain,
He, where Aragva, where the fugitive Garun,
where he is not ruthlessly, cruel
Unslative Georgia take.
He is an opposed, he is deadhoe.
The syllable jershits, sparks stroke.
Then I am him, whether he can dream
With a friend and mane gold lion.
At how! Dragon is my pen. But Musy.
call Aragva, whose strong water.
I wear love like eternal burden
Or write as the city of the city.
My patron - young carnation.
Love to look without tearing off eyes,
without deliver other losses
Sounded Movement, Whose Nicchmna Power
In front of the carnation. Georgia, Aragva
and Lermontov, carnation, monastery.
About the demon and the hero of the main
writing. They are in front of me.
Hero and demon. If the first in the mask
on Masquerade, demon on the ball
The Spirit is evil. How youngest is beautiful
After all, youth serving evil?!
As I will describe when indescribable
Hero image and quite invisible,
whose generation thought he died
When he lived and went on the ground.
In Georgia on the horse is hot
dashing horse, rebel and rebel
Lightning and fearlessly jumps.
Oh, Sakartvelo Shen Lamazi Har!
Not sparing, pushed by era,
where he rushes, he is not able to
write poems, write soul and with faith,
For that, not enough succeeded.
The syllable of Vycharsst, but does not face the verb.
They see them in this way.
Only knows one one, with what pain
I will need to close this text.
He lived little. Whenever Martynov
And not a duel ... well, it is necessary to flare,
took the revolver offended, innocent
And he fired and killed the bullet.
..........................................
My secular lion, whose golden mane
I do not regret, pegs, sad.
Naturally, but not fair
What for you I'll be pressed this century.
November 19, 2006