Текст песни Артем Эн - Часы идут
Просмотров
82
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Артем Эн - Часы идут, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
В комнате стул, похожий на Ван Гога,
по отношению к часам стоит потёртым боком.
Покой – это отсутствие глагола,
или трусливое бездействие эпохи.
Ты в городе чужом инкогнито. У моря
стоит костёл. Повсюду топономы.
Ты рад не знать, но знаешь. Даже номер
её забытого, но всё же телефона.
Проходишь таксофон, как будто мимо.
Тебя несут ветра в покинутое завтра.
Стоят высокие, как кости домино, домины,
за их спинами шпиль собора нагло задран.
Входишь в подъезд. Тебя как ждут – открыто.
По лестнице стучишь то каблуком, то тростью,
то старым сердцем, отбивая ритм,
и этот стук постольку свят, поскольку тройствен.
Подходишь к двери. Выдыхаешь словоформы,
во рту оставив несколько. Стучишься.
Молчание. Оглядываешь дверь, подобно вору,
пришедшему домой кончать самоубийством.
Распахиваешь, неожиданно толкнув ногою.
Внутри молчат часы пред беспоминным стулом,
стоящим боком, в состоянии покоя,
висящий на себе пиджак по-старчески сутуля.
Смотришь в окно. Окно выходит в окна.
Тебя здесь ждали. Веская нехватка человека.
Об этом говорит и стул похожий на Ван Гога
и на стенных часах подёрнувшая стрелка.
по отношению к часам стоит потёртым боком.
Покой – это отсутствие глагола,
или трусливое бездействие эпохи.
Ты в городе чужом инкогнито. У моря
стоит костёл. Повсюду топономы.
Ты рад не знать, но знаешь. Даже номер
её забытого, но всё же телефона.
Проходишь таксофон, как будто мимо.
Тебя несут ветра в покинутое завтра.
Стоят высокие, как кости домино, домины,
за их спинами шпиль собора нагло задран.
Входишь в подъезд. Тебя как ждут – открыто.
По лестнице стучишь то каблуком, то тростью,
то старым сердцем, отбивая ритм,
и этот стук постольку свят, поскольку тройствен.
Подходишь к двери. Выдыхаешь словоформы,
во рту оставив несколько. Стучишься.
Молчание. Оглядываешь дверь, подобно вору,
пришедшему домой кончать самоубийством.
Распахиваешь, неожиданно толкнув ногою.
Внутри молчат часы пред беспоминным стулом,
стоящим боком, в состоянии покоя,
висящий на себе пиджак по-старчески сутуля.
Смотришь в окно. Окно выходит в окна.
Тебя здесь ждали. Веская нехватка человека.
Об этом говорит и стул похожий на Ван Гога
и на стенных часах подёрнувшая стрелка.
In the room a chair, similar to Van Gogh,
in relation to the clock is rubbed sideways.
Peace is the absence of a verb,
or the cowardly inaction of the era.
You're in a strange place in the city. By the sea
there is a church. Everywhere there are toponomies.
You're glad not to know, but you know. Even the number
her forgotten, but still phone.
You pass the payphone, as if past.
You are borne by the winds to the abandoned tomorrow.
Stand tall like domino bones, dominoes,
behind their backs the spire of the cathedral is brazenly cocked.
You enter the entrance. They wait for you, openly.
On the stairs you knock with a heel, then with a cane,
then with an old heart, beating out the rhythm,
and this knock is so holy, because it is triple.
You approach the door. Exhale the word form,
leaving a few in his mouth. Knocking.
Silence. You look around the door like a thief,
come home to commit suicide.
You pushed, suddenly pushing your foot.
Inside the clock in front of the silent chair,
standing sideways, at rest,
hanging his jacket on a senile stature.
You look out the window. The window goes into the windows.
You were expected here. A severe shortage of man.
This is indicated by a chair similar to Van Gogh
and on the wall clock a flickering arrow.
in relation to the clock is rubbed sideways.
Peace is the absence of a verb,
or the cowardly inaction of the era.
You're in a strange place in the city. By the sea
there is a church. Everywhere there are toponomies.
You're glad not to know, but you know. Even the number
her forgotten, but still phone.
You pass the payphone, as if past.
You are borne by the winds to the abandoned tomorrow.
Stand tall like domino bones, dominoes,
behind their backs the spire of the cathedral is brazenly cocked.
You enter the entrance. They wait for you, openly.
On the stairs you knock with a heel, then with a cane,
then with an old heart, beating out the rhythm,
and this knock is so holy, because it is triple.
You approach the door. Exhale the word form,
leaving a few in his mouth. Knocking.
Silence. You look around the door like a thief,
come home to commit suicide.
You pushed, suddenly pushing your foot.
Inside the clock in front of the silent chair,
standing sideways, at rest,
hanging his jacket on a senile stature.
You look out the window. The window goes into the windows.
You were expected here. A severe shortage of man.
This is indicated by a chair similar to Van Gogh
and on the wall clock a flickering arrow.