Текст песни Александр Дольский - Посвящение Владимиру Высоцкому
Просмотров
39
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Александр Дольский - Посвящение Владимиру Высоцкому, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Мне приснился Владимир Высоцкий
Как пророк, как щемящая суть,
И пронзил он надрывом высоким
Мою мерно дышащую грудь.
Словно тысячи тысяч оркестров
Разодрали мелодии плоть.
Миллионы нещадных маэстро
Стали палочкой сердце колоть.
Будто бич резал напропалую,
Оставляя рубцы на челе,
Этот ритм. А цена поцелуев
Нам известна две тысячи лет.
И слова зазвучали, как клекот
Пораженного насмерть орла,
Резанули до горла от легких,
И ворочалась совесть и жгла.
Я увидел, как он изначален,
Облекая в простые слова
Наши муки и смех, и печали,
Как повинна его голова.
Застывают в молчаньи зловещем
Власть и Суд, не простив ничего.
Несчастливый становится вещим -
Это счастье для паствы его.
А за грубостью, как ни усердствуй,
Проступает, печалью дыша,
Уязвимое нежное сердце,
И трепещет живая душа.
Если падает бард и скиталец,
Раскидав свои руки, как стерх,
То все ложи пока свои пальцы
Поднимают с улыбками вверх.
И сквозь маски и тон скомороший
Боль сочится не день и не год...
Умирает он не понарошке,
Но из праха опять восстает.
На подмостках судьбы и театра
Исступленно хрипит на весь свет
Осужденный на жизнь гладиатор,
Обреченный на вечность поэт.
Как пророк, как щемящая суть,
И пронзил он надрывом высоким
Мою мерно дышащую грудь.
Словно тысячи тысяч оркестров
Разодрали мелодии плоть.
Миллионы нещадных маэстро
Стали палочкой сердце колоть.
Будто бич резал напропалую,
Оставляя рубцы на челе,
Этот ритм. А цена поцелуев
Нам известна две тысячи лет.
И слова зазвучали, как клекот
Пораженного насмерть орла,
Резанули до горла от легких,
И ворочалась совесть и жгла.
Я увидел, как он изначален,
Облекая в простые слова
Наши муки и смех, и печали,
Как повинна его голова.
Застывают в молчаньи зловещем
Власть и Суд, не простив ничего.
Несчастливый становится вещим -
Это счастье для паствы его.
А за грубостью, как ни усердствуй,
Проступает, печалью дыша,
Уязвимое нежное сердце,
И трепещет живая душа.
Если падает бард и скиталец,
Раскидав свои руки, как стерх,
То все ложи пока свои пальцы
Поднимают с улыбками вверх.
И сквозь маски и тон скомороший
Боль сочится не день и не год...
Умирает он не понарошке,
Но из праха опять восстает.
На подмостках судьбы и театра
Исступленно хрипит на весь свет
Осужденный на жизнь гладиатор,
Обреченный на вечность поэт.
I dreamed of Vladimir Vysotsky
Like a prophet, like a nagging essence
And he pierced with a high anguish
My chest breathing softly.
Like thousands of thousands of bands
Torn to the melody of the flesh.
Millions of merciless maestro
They began to stab with a stick.
It’s like a scourge slaughtered
Leaving scars on the brow
This rhythm. And the price of kisses
We know two thousand years.
And the words sounded like a scream
A deadly eagle
Cut to the throat from the lungs,
And conscience tossed and burned.
I saw how it was originally
Putting in simple words
Our torment and laughter and sorrow
How guilty is his head.
Frozen in silence ominous
Power and Court without forgiving anything.
Unhappy becomes prophetic -
This is happiness for his flock.
And for rudeness, no matter how hard you are,
It comes, breathing in sorrow,
Vulnerable tender heart
And the living soul trembles.
If a bard and a wanderer fall,
Spreading your arms like a crane
Then all the lodges while your fingers
Raise with smiles up.
And through masks and a good-natured tone
The pain oozes not day or year ...
He is dying for fun
But from the dust rises again.
On the stage of fate and theater
Wheezing frantically all over the world
A gladiator condemned to life,
Doomed poet.
Like a prophet, like a nagging essence
And he pierced with a high anguish
My chest breathing softly.
Like thousands of thousands of bands
Torn to the melody of the flesh.
Millions of merciless maestro
They began to stab with a stick.
It’s like a scourge slaughtered
Leaving scars on the brow
This rhythm. And the price of kisses
We know two thousand years.
And the words sounded like a scream
A deadly eagle
Cut to the throat from the lungs,
And conscience tossed and burned.
I saw how it was originally
Putting in simple words
Our torment and laughter and sorrow
How guilty is his head.
Frozen in silence ominous
Power and Court without forgiving anything.
Unhappy becomes prophetic -
This is happiness for his flock.
And for rudeness, no matter how hard you are,
It comes, breathing in sorrow,
Vulnerable tender heart
And the living soul trembles.
If a bard and a wanderer fall,
Spreading your arms like a crane
Then all the lodges while your fingers
Raise with smiles up.
And through masks and a good-natured tone
The pain oozes not day or year ...
He is dying for fun
But from the dust rises again.
On the stage of fate and theater
Wheezing frantically all over the world
A gladiator condemned to life,
Doomed poet.