Текст песни А.Розенбаум - Этап на Сусуман
Просмотров
468
1 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни А.Розенбаум - Этап на Сусуман, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
На Сусуман наладился этап:
С утра гудит, как улей, дом казённый.
Подтаял снег в следах медвежьих лап,
Пришла весна в усиленную зону.
Пёс-доходяга, высунув язык,
На солнце греется у старой лесопилки.
Махнул свой сахарок на полбутылки
У клуба старый, но не отменённый зэк.
Воры, что в отрицалове, смогли
Не отрицать весны в глазах у Кати.
На красную будёновскую скатерть
Подснежники Деникиным легли.
Их носит ей фиксатый одессит
(Статья сто восемь прим, пункт первый, часть вторая),
И Катя каждый вечер угорает
За стеллажами, на которых Маркс стоит.
С гражданином начальником
Мы почифирим за чайником.
Он зону правильно держал,
Из пайки зэковской не крал,
В тугу печаль вникал.
Смотрящему кожаный портмонет
Перед разлукой справила охрана.
Без Горкина как нету Микояна,
Так без лопатника вора в природе нет.
Привет тебе, заиндевелый Сусуман,
Прими, как подобает зоне, терпигорца,
Который на рассвет идёт за солнцем
По имени "тюрьма и Колыма".
С гражданином начальником
Мы почифирим за чайником.
Он зону правильно держал,
Из пайки зэковской не крал,
В тугу печаль вникал.
В стогу иголка - вольный человек.
Поёт цыган про воровское счастье.
И раскидали карты в оперчасти:
Там кум гадает, кто пойдёт в побег.
В сапог уткнулся белым ухом Бим.
Пришла весна, в натуре, значит, без обмана.
Наладился этап до Сусумана,
Где моют золото и всё, что рядом с ним.
С гражданином начальником
Мы почифирим за чайником.
Он зону правильно держал,
Из пайки зэковской не крал,
В тугу печаль вникал.
С утра гудит, как улей, дом казённый.
Подтаял снег в следах медвежьих лап,
Пришла весна в усиленную зону.
Пёс-доходяга, высунув язык,
На солнце греется у старой лесопилки.
Махнул свой сахарок на полбутылки
У клуба старый, но не отменённый зэк.
Воры, что в отрицалове, смогли
Не отрицать весны в глазах у Кати.
На красную будёновскую скатерть
Подснежники Деникиным легли.
Их носит ей фиксатый одессит
(Статья сто восемь прим, пункт первый, часть вторая),
И Катя каждый вечер угорает
За стеллажами, на которых Маркс стоит.
С гражданином начальником
Мы почифирим за чайником.
Он зону правильно держал,
Из пайки зэковской не крал,
В тугу печаль вникал.
Смотрящему кожаный портмонет
Перед разлукой справила охрана.
Без Горкина как нету Микояна,
Так без лопатника вора в природе нет.
Привет тебе, заиндевелый Сусуман,
Прими, как подобает зоне, терпигорца,
Который на рассвет идёт за солнцем
По имени "тюрьма и Колыма".
С гражданином начальником
Мы почифирим за чайником.
Он зону правильно держал,
Из пайки зэковской не крал,
В тугу печаль вникал.
В стогу иголка - вольный человек.
Поёт цыган про воровское счастье.
И раскидали карты в оперчасти:
Там кум гадает, кто пойдёт в побег.
В сапог уткнулся белым ухом Бим.
Пришла весна, в натуре, значит, без обмана.
Наладился этап до Сусумана,
Где моют золото и всё, что рядом с ним.
С гражданином начальником
Мы почифирим за чайником.
Он зону правильно держал,
Из пайки зэковской не крал,
В тугу печаль вникал.
On Susuman the stage was adjusted:
From the morning it's buzzing like a hive, a government house.
Melted snow in the tracks of bear paws,
Spring came to the reinforced zone.
The dog-goose, sticking out his tongue,
In the sun it is heated by an old sawmill.
He waved his sugar on half a bottle
The club is old, but not canceled.
Thieves, that in denial, could
Do not deny the spring in Katya's eyes.
On the red Budyonov tablecloth
Snowdrops Denikinym lay down.
They carry her fixed Odessa
(Article one hundred eight, note, point one, part two),
And Katya gets poisoned every night
Behind the racks on which Marx stands.
With a citizen superior
We pocifirim for a teapot.
He correctly held the zone,
Of soldering zekovsky did not steal,
The sadness went into the tug.
Looking leather jacket
Before parting the security guards took care.
Without Gorkin, as there is no Mikoyan,
So without a spade, a thief does not exist in nature.
Greetings to you, the frosty Susuman,
Take, as befits a zone, terpigorza,
Who goes to the sun at sunrise
By the name of "prison and Kolyma".
With a citizen superior
We pocifirim for a teapot.
He correctly held the zone,
Of soldering zekovsky did not steal,
The sadness went into the tug.
In the haystack a needle is a free man.
Sings gypsies about thieves' happiness.
And scattered cards in the opera:
There the kum wonders who will go to escape.
Bim buried his white ear in his boot.
Spring came, in kind, then, without deception.
The stage was set up before Susuman,
Where gold is washed and everything that is next to it.
With a citizen superior
We pocifirim for a teapot.
He correctly held the zone,
Of soldering zekovsky did not steal,
The sadness went into the tug.
From the morning it's buzzing like a hive, a government house.
Melted snow in the tracks of bear paws,
Spring came to the reinforced zone.
The dog-goose, sticking out his tongue,
In the sun it is heated by an old sawmill.
He waved his sugar on half a bottle
The club is old, but not canceled.
Thieves, that in denial, could
Do not deny the spring in Katya's eyes.
On the red Budyonov tablecloth
Snowdrops Denikinym lay down.
They carry her fixed Odessa
(Article one hundred eight, note, point one, part two),
And Katya gets poisoned every night
Behind the racks on which Marx stands.
With a citizen superior
We pocifirim for a teapot.
He correctly held the zone,
Of soldering zekovsky did not steal,
The sadness went into the tug.
Looking leather jacket
Before parting the security guards took care.
Without Gorkin, as there is no Mikoyan,
So without a spade, a thief does not exist in nature.
Greetings to you, the frosty Susuman,
Take, as befits a zone, terpigorza,
Who goes to the sun at sunrise
By the name of "prison and Kolyma".
With a citizen superior
We pocifirim for a teapot.
He correctly held the zone,
Of soldering zekovsky did not steal,
The sadness went into the tug.
In the haystack a needle is a free man.
Sings gypsies about thieves' happiness.
And scattered cards in the opera:
There the kum wonders who will go to escape.
Bim buried his white ear in his boot.
Spring came, in kind, then, without deception.
The stage was set up before Susuman,
Where gold is washed and everything that is next to it.
With a citizen superior
We pocifirim for a teapot.
He correctly held the zone,
Of soldering zekovsky did not steal,
The sadness went into the tug.